— Ты, хрень свинячая, совсем страху лишился, али на мое место метишь? Ты что ж, щенок гиены, решил без моего согласия Анис пригласить? Да как ты посмел супротив меня пойти?!
— Не губи, — молил Азазело.
— Не губи, говоришь, — шипел Люцифер. — Клеандра на земле. Проворонил. Тиней не найден. Время ушло. Мое господство на земле тает не по дням, а по минутам, а ты ноешь «не губи»? Да я тебя, червь ползучий, к Анис в услуженье отправлю, горшок ночной опосля нее выносить заставлю. Ты что же, только головы своим недоноскам менять и можешь, а на большее не способен?
Азазело молчал, знал, что скажи он сейчас хотя бы слово, с горшком Анис ему до скончания веков не расстаться. Хозяин ошибок и промахов не прощает.
— Ну да ладно, — немного поостыв и видя что помощничек его вот-вот упадет от страху, как девица на выданье, в обморок, продолжил:
— Что делать будешь, урюк?
Приподняв голову и скосив глаза на хозяина Азазело понял, что буря миновала. Он быстро вскочил на ноги и на всякий случай немного отошел в сторону. Потоптавшись, заговорил.
— Я так думаю, что нужно на некоторое время с Анис вступить в перемирие, ну и пообещать ей маленько послаблений, а уж как Тиней будет в наших руках, то мы…
— Ты что же, недоносок, думаешь она дура деревенская с Поволжья? Так взяла и после обещаний тебе сразу Тинея на тарелке отдала. Да она такие условия закатает и подписать клятвой смерти заставит, что пути назад не будет.
— Хозяин, а может тебе и вправду… — Замялся Азазело. — Того… Ну жениться на ней. Так и овцы целы и волки сыты.
Но увидев как в глазах Люцифера засверкали молнии, резко закрыл свой рот. Люцифер в упор смотрел на своего помощника, но, видимо, в этот момент ему в голову пришла какая-то идея и он, ухмыльнувшись, сказал.
— Ты прав. Анис должна выйти замуж, а то, говорят, одинокая баба это катастрофа. А тут столько веков одна. Вот мы ей и поможем, а там глядишь, после первой брачной ночи сговорчивей будет. Ну а ты дружочек уж постарайся, в брачную ночь не урони достоинства мужа. — С громким ржанием закончил Люцифер.
От таких слов Азазело кинуло в жар. С ужасом представил он Анис в своей постели.
— Да мне вслед последний черт хохотать будет. — И упав на колени, он завопил от отчаяния. И чем сильнее вопил Азазело, тем громче раздавался хохот Люцифера.
— Ладно, не вопи. — Отсмеявшись, сказал хозяин преисподней. — Дело прежде всего. Выбор у тебя небольшой: жениться или к ней же в услужение. А Тиней мне нужен сейчас, так что вызывай Анис. Даю свое Люциферовское добро на этот знаменитый брачный союз. Давно я что-то на свадьбах не был. Редко зовут, не уважают, Так что уважь своего господина.
По его словам Азазело понял, что это приказ, и отказаться ему не светит. Люцифер поднялся с трона, поглядев вокруг, удовлетворенно хмыкнул.
— Вот и зальчик у тебя для этих целей пригож, правда, грязновато для такой видной невесты. — Снова захохотал хозяин. — Но ничего, она тут быстро порядок наведет и муженька своего приголубит.
— Не губи! — Бухнулся в ноги хозяину Азазело и продолжал вопить. — Жизнь за тебя свою отдам.
— Ты что отдавать мне собрался? Твоя гнилая душонка и так мне принадлежит. — И схватив Азазело когтями за волосы, приподнял перед собой. В красных глазах хозяина снова начали проскакивать искры, разгораясь ярким всепоглощающим огнем. — На все про все у тебя двенадцать часов, да не земных, а моих сатанинских. Понял?
И отпустил Азазело, от чего тот бухнулся о пол так, что гул пошел по всему тронному залу.
— На тринадцатый час, если я не увижу рождения Тинея на земле, тебе, Запределье Раем покажется. Сечешь, амеба одноклеточная?
С этими словами Люцифер исчез.
Всю ночь в доме Зимородков горели свечи. Перед образами на коленях стояла старуха, молясь. Соня, лежа на постели за занавеской, прислушивалась к бормотанию матери. Сон к ней не шел и как тут уснешь, когда в доме такое событие. Столько времени ждали. Вот Федр все отмахивается, радехонек, что дочь появилась, а об остальном и слушать не хочет. Все говорит, бред старухи, выжившей из ума, на дворе двадцатый век, а вы все какие-то небылицы плетете, темнота одним словом. Мы, конечно, может институтов и не заканчивали, думала Соня, да кое-что понимаем. И как в его ученую голову втемяшить, что ребенок-то не простой.
— Здравствуй, Катерина. — От услышанных слов Соня вздрогнула и прислушалась. Бабка как будто бы с кем-то говорила. Ну вот началось, подумала Соня, долго мать готовилась к этому разговору. А тем временем бабка продолжала.