— М… м…
— Вот и договорились. Так вот, дамочка одна, молясь, просила помочь ей родить ребенка, а то, говорит, если ты Господь не поможешь, к бабке знахарке пойду или к другому какому-нибудь колдуну.
— И что? Идея-то в чем?
— Ты можешь не перебивать, а послушать. Давай выберем ей на земле вещунью и будем ее к ней, когда нужно отправлять.
— Ты что, ополоумел? Забыл, что у нее весь род — вещуны и колдуны.
— Так-то оно так, но это ж свои, а к своим с ее характером вряд ли она прислушается, а вот со стороны…
— Забудь, эта красавица кроме себя никого не слушает, да и себя только по понедельникам.
— Тогда остается последнее средство. — Мефодий в упор посмотрел на Петра и замолчал.
— Неее! Ааа! — Попятился Петр. — Только не это! Только не я! Да я за все небесные вознаграждения на это не пойду. Был бы кто угодно, но только не она. Хватит, плавали, знаем, чем это закончиться.
— Ну давай тогда попробуем вести ее знаками, давать направление жизненных приоритетов.
— Давали в прошлый раз знаки и направление тоже. Мужика из-за нее на каторгу отправили, лишь бы ей дорогу очистить. Так она так истолковала наши знаки, что чуть весь город не сожгла, по сию пору люди в городе на ее же потомков косо глядят. Отпадает, сразу говорю. Мне хватило того выговора с занесением, да еще не известно как она сейчас наши знаки истолкует, воображения у нее хоть отбавляй. С их продвинутой техникой эта дама планету сотрет за здорово живешь. Нет уж, тут я пас.
— Ну, тогда только это средство и остается.
— На меня не рассчитывай, сразу говорю, уж лучше перемирие с сатаной. Ему сейчас тоже не сладко. Если на земле вера иссякнет, то они так же уйдут в небытие, как и мы. Все мы живем за счет веры человечества, в добро или зло, но все ж таки веры. Уйдет вера, уйдем и мы, как ненужный хлам. Мы за души на земле борьбу ведем, но если дальше так пойдет, и люди ни в Бога, ни в черта верить не будут, то вся наша борьба яйца выеденного не стоит.
— Слушай, Петр, если я тебя правильно понял, — легкое недоумение отразилось на лице Мефодия, — ты хочешь сказать, что наше время прошло? Настал черед новых богов?
— А ты посмотри вокруг. Ты не задумывался, почему наш Отец Небесный договор с Хаосом заключил?
— Ну так это, чтоб Клеандру высвободить.
— Это не самое главное, это просто еще одна пилюля, для безнадежно больного. Задумчиво потирая переносицу, и вытирая капельки образовавшиеся на лбу, продолжил ставить свой неутешительный диагноз сложившейся ситуации Петр.
— Долго я думал, и понял, что это наш последний шанс дать землянам измениться, а нам существовать. Не используем последнюю возможность, а то что, возможность последняя, подымая палец к верху, тем самым показывая что в этом он совершенно уверен, и говорит подписанный с хаосом договор. Так вот! Он то с нами церемониться не будет, все одним махом перечеркнет и начнется по новой схеме отстраивать землю обетованную, а мы вслед за Атлантидой сгинем как не оправдавшийся эксперимент, ему то что ломать не строить, одной цивилизацией больше одной меньше, он для этого и существует, можно сказать, скальпель хирурга, когда лечения простыми средствами все исчерпано а болезнь остается, средство одно удалить больной орган. А мы на данном ветке, как раз и стали тем больным органом, который практически не подается лечению, усек. Это нам нужно крепко подумать, как успеть повернуть и направить землян так что б сохранить цивилизацию, и вылечить эту опухоль на теле земли.
— Да откуда у тебя такие сведения? Уж не мысли ты нашего Отца Небесного читаешь?
— Зачем? Ты ни разу не задавал себе вопроса, почему сатана пытается Тинея достать с Запределья, а не другого взять, да и отправить на землю?
— Да потому, что Тиней ненавидит нашу Клеандру. Это всем известно.
— А почему Господь наш решил в такой момент на землю Клеандру отправить? Ведь для этой роли у нее душа уж слишком несовершенна.
— Ну…!
— Вот тебе и ну! Слишком ты молод. Ты новый здесь, как и многие другие помощники Отца нашего. Вам бы все скорей.
— К чему ты клонишь? Что-то я понять тебя не могу?
— А к тому Мефодий я тебе все это говорю, что мы та горстка из древних, усек? И сказал я тебе это лишь потому, что работенка нам предстоит не простая.
— Ты хочешь сказать, что ты и Клеандра хранители?!
— Ой! Не прошло и недели как мы разобрались.