— Ох, хорош, нечего сказать, — блажено посапывая, мурлыкала Анис.
Сидевший на полу в обморочном состоянии оглушенный Куман, водил по комнате бессмысленным взором.
— Эй, — помахав рукой у морды друга, окликнул его Влад.
— Эй, ты где, Куман? Вернись, друг я все прощу.
Видя, что реакции никакой, вампир заехал несчастному между рог. Отчего голова последнего опрокинулась назад, но во взгляде появилась осмысленность, и хриплый голос возвестил о его возвращении из небытия.
— Ты, троглодит, чего руки распускаешь, щас как двину меж зенок, сразу услышишь ангельское песнопение.
— Ну вот, с прибытием, — облегченно вздохнул вампир. — Узнаю напарника.
— Милый, ты чего это расселся на полу? — Голос Анис довершил начатое Владом привождение в норму Кумана.
— Дак я это, думу тут думаю, — быстро сориентировался он, вскакивая с пола и отходя на безопасное расстояние.
— Давай, ходь ближе, вместе думать будем, но только больше не приставай к даме, а то как бы мой будущий супруг тебя на дуэль за столь сильное увлечение его суженой не вызвал. — Кокетничала Анис.
— Что вы, ваше высочество, — снова упал на колени несчастный, — как я могу столь высоко ценимое мной ваше доверие разрушить столь низменным желанием.
— Во, гляди, — шепотом, наклонившись к старшому, сказал Влад, — наш пострел в норме.
— Да уж, это как на войне, промедление грозит поражением.
— Это точно, я вон чуть ли не все дело завалил, ох и влетит мне опосля от Кумана.
— Да чего уж там, — успокаивал старшой, — и генералы ошибаются. Думаю, за спасение своей шкуры он тебя наградить должен.
— Гляди, этот наградит, догонит и еще раз наградит, я его знаю.
Но тут послышался грохот отодвигаемого кресла, и пьяным голосом встававшая Анис возвестила об окончании аудиенции. Мол, рабочее заседание переноситься на завтра, а сегодня все свободны, могут отдыхать и набираться сил перед трудным рабочим днем. Подхватив падающую принцессу, воины водрузили ее на свои широкие плечи и унесли из зала.
— Караул! Караул! — Орал бежавший в канцелярию Петра Мефодий, не обращая внимания на отскакивающих с дороги ангелов, с испугом смотревших вслед убегающему. Летящие херувимчики побросали свои луки и спрятались в райских кущах, дрожа всеми крылышками.
— Чего случилось? — В страшном недоумении вопрошали одни.
— Видимо, только отец наш небесный знает. — Пожимали плечами другие.
О том, что Мефодий устроил в раю переполох и несется прямиком в канцелярию Петра, размахивая свитком, сам Петр был извещен еще часом раньше своими крылатыми любимицами, райскими певуньями. Эти всегда знали все новости в раю первыми. Задыхающийся Мефодий заорал прямо в открытое окно, даже не утруждая себя заходом в кабинет.
— Петя, Петенька, катастрофа, погибли, обскакали…
— Чего так орать? — Невозмутимо произнес Петр. — Вон, погляди, весь рай всполошил. Вот сейчас и пойдут слухи гулять, а через полчаса небылицами обрастут. Не ори в окно, а заходи, спокойно поговорим.
— Ага, сейчас, — все еще тяжело дыша после такого кросса, торопливо согласился Мефодий, ставя ногу на подоконник и собираясь залезть в окно.
— Ты чего делаешь? — Повысил голос Петр.
— Как чего, ты ж сам сказал заходить.
— Вот и заходи, для этого двери и придумали. Окно для других целей существует. Ты чего-то, Мефодий, последнее время совсем уж голову потерял, какой ты пример подчиненным подаешь?
Мефодий быстро обогнул угол и влетел на крыльцо, не переставая теребить в руках пергамент.
— Ну заходи. И чего было так орать, теперь все уши рая будут слушать нашу беседу.
— Петенька, ну как тут не заорешь, вот на, погляди, сам прочти, я от такого чуть было дара речи не лишился.
— Лучше б ты этого дара лишился, все б поспокойней у нас было. — Пробормотал Петр, беря из рук сослуживца донесение.
— Вот, гляди, — не успокаивался Мефодий, — гляди хорошенько. Нижайше про… так не это, вот это читай и …оный субъект.
— Да не мешай, — отходя к стоящему в углу креслу и присаживаясь, продолжал читать Петр.
Мефодий бегал из угла в угол и все никак не мог успокоиться, пытаясь вставить свое слово.
— Вот гад ползучий энтот Куман.
— Да ты можешь хоть пять секунд помолчать? — Оборвал его Петр.
— Да, да, ты Петенька читай, я помолчу, понимаю, я все понимаю, — продолжая бормотать, бегал Мефодий.
— Вот и помолчи, несовершенство ты наше. — Тихо бормоча себе под нос, продолжал чтение Петр. — …и оный субъект, втершись в доверие дамы нечистым способом, а то бишь, споив несчастную, дьявольским зельем, зовущимся на земле водкой, и при всем честном народе соблазнил, что и подтверждается дюжиной свидетелей. Затем заключил с вышеуказанной дамой союз о взаимной помощи.