Лилит задумчиво уставилась на полки, где в ряд стояла всякая всячина, начиная от порошков с причудливыми названиями типа соки зорянки (только вот почему в порошке, известно было лишь хозяйке этих сокровищ) до баночек с душными червями. Стоящие большие и маленькие посудины были заткнуты промасленными, видавшими когда-то может быть и лучшую жизнь, кусками грубой ткани. В них хранились созданные на протяжении многих веков ее сокровища. Разглядывая и перебирая каждый горшок, открывая и принюхиваясь, Лилит снова ставила их на полку. Закончив инвентаризацию, хозяйка недовольно пробурчала:
— Нет, это все не то. Скарлатины, кори, желтухи, все это для простых младенцев, этой же надо придумать что-то такое, от чего весь ад содрогнется.
Соня, выйдя от зятя, направилась в сторону родильного дома. Городок был хоть и не очень велик, но все ж пешком не близкий свет. Взглянув на небо, она улыбнулась.
— Да, погодка сегодня замечательная, ни одной тучки. Хорошо, у народа выходной день. Город будет практически пустой, через час-два солнышко начнет припекать, и все кинуться ближе к реке, купаться и загорать.
Но тут же вспомнила о дочери и на лицо набежала легкая тень. Как она там? Соня ускорила шаг. Жили они на окраине, до больницы пешком нужно было пройти чуть не до самого центра города. Старый особняк, в котором находился родильный дом, когда-то принадлежал знатному купцу и стоял на ряду с другими богатыми особняками прямо у берега реки. После революции хозяева сбежали, побросав роскошные дома на произвол, а новые быстро экспроприировали, да и устроили в них всякие нужные новой власти учреждения. Вот одно и досталось родильному дому. Это через много лет город стал расти в разные стороны словно паук, оплетая своей паутиной все дальше и дальше. А в те времена всего и было несколько улиц, растянутых вдоль реки с одной стороны. А другая сторона была сплошь затянута лугами и болотами. Основателями города казаки были. Да и не город это вовсе был, а крепость для защиты границ России от набегов шляхты и всякой нечисти. До сих пор в центре у самой реки насыпь осталась, так и не стали разбирать, а понастроили сверху домов да разных лавок. Вот и получилось, что город как на две части поделен этой насыпью. Только название и осталось — Казацкий вал. Сейчас вон как много новых современных зданий понастроили, и все-то мало, все строят. Вон там за рекой, Соня еще помнит, как сама пацанкой бегала купаться, да травы матери собирать. А теперь болота осушили и на их месте высотки построили, и растут они как грибы, только вот не чувствуется в них той добротности и души. Уж больно все их квартиры напоминают инкубатор с клетками. Нет, мне и за даром такой квартиры не надо, подумала Соня и вспомнила свой милый ее сердцу дом, в котором она родилась, и мать ее и бабка. Прадед еще срубил, а вот какой добротный и просторный. И дворик с садом свой, сколько у них деревьев, есть и старые, прабабкой сажены, да теперь все больше новых, Соня сама садила. Старые уж и плодоносить перестали, Клавдия все возмущается, выкорчевать, говорит, нужно да новых посадить. Оно, конечно, нужно, а все рука не подымается. Жалко, память, ее беречь надо. Молодежь, она что, она вперед смотрит, жить спешит, куда ей назад оглядываться. Оно, может, и правильно, да, видимо, нам старикам этого не понять. Вот и Федор говорит: «Получим квартиру, вот тогда и заживем», а что в этой квартире, только и того, что по нужде сходить, не выходя во двор, да вода из крана бежит. По мне, так и к колодцу сходить можно, не велика беда, а вот сидеть в четырех стенах, словно в клетке, нет уж спасибо. Вот хотя бы взять эти старые особняки, им уж лет почитай по более самых древних старух. А вот они большие и прочные, строившиеся не на год или два, а на века, каждый хозяин в него душу вложил, и стоять они будут, когда от этих новеньких высоток и пыли не останется.
Так за размышлениями Соня и не заметила, как оказалась у стен больницы.
— Вот тебе и раз, как быстро добежала.
Взглянув на окна второго этажа, где находились палаты, Соня вошла в открытую кованую причудливой формы калитку. Видно забор так и остался еще со времен хозяев, ограждавших когда-то свои личные владения. Тропинка вела через большой парк, в котором росли огромные каштаны, прямо к дверям с вывеской указывающей статус заведения. Соня, проходя в дверь, мимолетом подумала, что не мешало бы ее подновить, а то уж совсем скоро с петель спадет.
— Ох, не по хозяйски тут все, — начала было она, но тут же вспомнив зачем явилась, стала осматриваться по сторонам, решая, куда идти дальше.