— Федя, ты сказал, что анализы вместе с соскобом посылают, так что это за соскобы? — Повторила вопрос бабка.
— Ну да, я же вам не сказал, у ребенка все тело пошло какими-то нарывами в виде язв, да только они лопаются, а оттуда вылазят тонкие белые щупальца, как у осьминога, и растут. Говорит, тело ребенка все сплошь укрыто этими шевелящимися щупальцами, я-то сам не видел. И Клавдия девочку не видит, ее у нее отобрали и держат в каком-то герметичном помещении. Меня тоже к Клавдии не пустили, сказали, что контакт запрещен до выяснения болезни. Я ее только и видел через окно. Вот, кажется, и все, что мне удалось выяснить.
Дверь открылась. На пороге стояла Соня, держа в руках кувшин. Она глядела то на Федора, то на бабку.
— Ну чего застыла, — заворчала на дочь старуха, — давай ставь на стол и чашки с буфета достань.
И тут же повернувшись к Федору, продолжала:
— Так ты говоришь девочка отдельно от всех, в закрытом помещении. Это уже хорошо.
— Да чего ж тут хорошего? — Не понял Федор.
— А то, милок, что нам будет легче ее похитить.
— Да вы что, с ума сошли, бабуся?! Это что же вы удумали, дитя воровать. В тюрьму меня поса….
Бабка посмотрела на Федора так, что тот на полуслове язык прикусил.
— Это не я с ума сошла, а вы все на этой земле грешной его лишились. Собственное дитя у него гибнет, а он тюрьмы испугался. Я тебе вот что, милок, скажу, выбор твой. Только запомни, испугаешься, не видать тебе опосля Клавдии. Погибнет дите, она тебе никогда этого не простит.
Федор задумчиво крутил в руках пустую чашку. Посмотреть в глаза старухе было стыдно. Ведь права, старая, думал он. И поделом ему, ослу этакому. Ведь если есть хоть один шанс, то нужно его использовать. И если бабка может помочь (а что-то в душе Федору подсказывало, что если не она, то никто другой) нужно хвататься и делать, а потом будь, что будет.
— Мам, — подала с дальнего угла голос Соня, до этого тихо сидевшая в углу и не во что не вмешивавшаяся, — а может не нужно Федора во все это впутывать, ведь они молодые, у них вся жисть впереди. Может, мы с тобой сами совладаем?
— Тебя, Соня, сейчас никто не спрашивает.
— А может все-таки спросят, ведь я не чужая, и речь идет о моей внучке. — С обидой в голосе воскликнула Соня.
Бабка посмотрела на дочь, и в глазах ее появилась искорка, но тут же быстро погасла. Не время сейчас раскисать и жалеть, это на потом оставим, подумала она про себя. И голосом, не терпящим возражения, произнесла:
— Ты, Соня, ее бабушка, а он, — указывая пальцем на Федора, — ее отец. А кто, по-твоему, как не отец первым должен заботиться о своем дитяти. Ты что же собираешься до смерти задницу им подтирать?
— Ну зачем вы так, мама. Сама ведь говорила, молодо-зелено. А смотри, как не получиться, и что ж, в тюрьму хлопца отправят? Уж лучше мне.
— Что тебе лучше, мне решать, а ты подумала, если мы куда с тобой денемся, кто тогда за них заступаться будет? Нет уж. Пущай сейчас учиться за дочь горой стоять. Знаешь, поговорка: маленькие дети — маленькие беды, чем больше дети, тем больше беды. Вот на маленькой пускай и тренируется.
— Вы так говорите, будто меня и вовсе здесь нет. — Встрял в разговор двух женщин Федор. — Я вот что вам скажу, ты меня бабка прости, вспылил малость, но я не дурак. Так вот, вы правы, и если есть хоть какая-то надежда, я согласен все для этого сделать. Только одного в толк взять не могу, как мы это сделаем. Штурмом, что ль больницу возьмем?
— Зачем штурмом? Не надо штурмом. Для этого я у вас есть.
— Чего?! — В один голос закричали Соня и Федор.
— Уж не хотите ли вы сказать, — продолжил Федор, — что сами пойдете в больницу?
— Вот как раз это я и хочу сказать.
— Мам, ты когда последний раз за порог дома выходила? Ты хоть знаешь, что сейчас в мире творится?
— Ты меня не пугай, то, что мне надо знать, я знаю, а вот вы там без меня точно провалите все. А так как ходить мне уже на такие расстояния трудно, то ты, Федя, должен придумать, как меня доставить вечером к больнице и назад с дитем. Так что подымайся и не теряй время, иди, ищи машину. У нас оно, время-то, на исходе, а сделать еще ой как много надо.
— Мам, а мне чего? — Тут же спросила Соня.
— Вон зятя проводи, да будешь дом к приезду внучки готовить. Да уж, — вздохнула бабка, — не так я собиралась встречать нашу Катерину. Ну тут уж ничего не попишешь. Мы предполагаем, а Бог располагает. Ну, чего стоите словно истуканы. Федя, давай, иди думай, где машину найти, а мы тут приготовлениями займемся.
— Да иду я уже, иду. Вы мне лучше скажите, в котором часу за вами заезжать.