— Не за вами, а за мной, — перебила его старуха. — Соня дома останется, ей с нами делать нечего, а меня заберешь часов в десять, ясно? И еще, Клавдии ни слова, пусть лежит в больнице.
— Мам, ну как же так, — возмутилась дочь, — она же там с ума сходит, а ты говоришь не слова.
— Ты вот что, не лезь туда, где у тебя мозгов не хватает. Скажи мы Клавдии, что ребенка заберем, так она следом кинется. Поднимет переполох, и нам не поможет, и всех погубит. От ее прихода проку мало, а неприятностей добавится. Вот пусть до утра спит спокойно, а завтра, даст Бог, все и образуется.
— Смотри, уснет она, как же, — проворчала Соня, — ты бы уснула?
— Не беспокойся, доверься мне, будет наша Клавдия спать, аки младенец, до утра, уж я расстараюсь. Ну а теперь за дело. Ты чего до сих пор еще здесь? — Повернувшись к двери и увидав стоящего Федора, недовольно спросила старуха. — А ну быстро давай, и смотри не опаздывай, чтоб к десяти часам как штык у ворот стоял.
— Все, бегу, — закрывая за собой дверь, крикнул Федор.
Бабка, стоя у стола, о чем-то напряженно думала. Соня тихонечко села с краю, боясь потревожить мысли матери.
— Ну и чего ты расселась, — уже через минуту буркнула бабка.
— Так я жду твоих указаний, — с перепугу, подскочив со стула, ответила Соня.
— Ты вот что, давай иди в сарай и достань купель детскую, надо воды нанести и печь в доме затопить.
— Мам, а печь-то зачем? На улице вон какая жара стоит, не продохнуть.
— Доченька, делай, что тебе велено. Нет у меня времени отвечать тебе.
И отвернувшись, она направилась в кладовую, где было только ее царство. Доступ туда был запрещен, и вход без разрешения наказывался тут же на месте, очень сурово. Соня знала, если уж мать отправилась в кладовую, то лучше ее не беспокоить, пока сама не позовет. Быстро сняв чистый передник и повязав домашний, пошла в сени, где на большом, вбитом с незапамятных времен, гвозде висела связка ключей, среди которых был и от сарая.
Молоденькая медсестра катила по огромному коридору больницы тележку, всю уставленную разнообразными бутылочками, на каждой из которых красовалась надпись названия лекарства и номер палаты. Тишина на этаже нарушалась легким поскрипыванием колес тележки. Как же ей надоела эта больница, эти вечно ворчащие и жалующиеся больные, запах лекарств, приказы начальства. Вечно приходиться всем улыбаться, утешать, мерить давление и строить из себя душечку, чтобы выслужиться хотя бы до старшей медсестры. Резко остановившись, Галина с испугом уставилась на стену, увидав, как от неё отделяется белесая тень существа и направляется прямиком к ней, говоря человеческим голосом: «Ну что, повеселимся?» От страха Галина стояла как вкопанная. Крик застыл у неё внутри, даже не успев вырваться. Через секунду тележка покатилась дальше, колеса продолжали так же скрипеть, но что-то в походке и в лице медсестры изменилось.
— Галина. — Окликнул медсестру мужской голос.
Остановившись и оглянувшись назад, она увидала, как ее догоняет врач.
— Оо, это ты, мой сладкий.
Врач удивленно остановился и внимательно посмотрел в лицо медсестре.
— Галочка, с вами все в порядке? — Спросил он.
— А ты как думаешь? — Вульгарно глядя на врача, ухватив его за отворот халата, она притянула к себе и жадно впилась губами ему в рот.
От неожиданности врач даже не успел отстраниться. Страстный поцелуй все затягивал и затягивал. Галя распахнула дверь кладовой, увлекая очумевшего врача за собой в комнатушку. Сладострастно хихикнув, захлопнула дверь, и в коридоре вновь воцарилась тишина. Только одиноко стоящая тележка была свидетелем этой сцены.
Через какое-то время дверь снова открылась и оттуда, поправляя на себе халатик, показалась медсестра. Похабно хихикнув и оглянувшись по сторонам, Галина снова взялась за тележку, но в последний момент, словно что-то вспомнив, вновь заглянула в кладовую и бросила находящемуся в эйфории доктору: «Фу, я-то думала на земле посильнее в этом плане». Тут в голове у неё зашумело, и она услышала голос Лилит, орущий в дикой злобе: «Дура, ребенка ищи!»
— Да ищу я, ищу. — Буркнула Галина-ламия. — Вот уже и в кладовой поискала.
— Ты что в штанах доктора ребенка искала?!
— Да, ладно, что ты шуток не понимаешь? Ну небольшое приключеньице. Не ори, найду сейчас я твоего ребенка.
Мефодий стоял задумавшись посреди кабинета, после разговора с Петром ему нужно было время хорошенько все обдумать, и разложить в своих мозгах по полочкам. Уж очень много информации, сразу на его плечи свалилось. Он прекрасно понимал, что Петр ему не все говорит ну и того, что было сказано, хватило с лихвой.