— Вот так-то лучше. — Наблюдавший все это время за Петром, Мефодий понял, что верх взял рассудок. — А теперь садись и расскажи по порядку, что стряслось, и мы объективно и трезво решим, что делать дальше, ну или не делать.
— Делать, делать, — тут же словно опомнившись, заговорил Петр. — И делать срочно, депеша от наших агентов снизу пришла, что за дело Лилит взялась. Уж как Азазело умудрился ее уболтать, того никто не ведает.
— Что-то нашему Азазело последнее время с прикупом везет, тебе не кажется. Кто-то ему сильно помогает. Ты посмотри, что получается, невесту ему эти два его недоумка сосватали, в добавок с хорошим приданым в виде Тинея, вот тебе раз, — начал загибать пальцы Мефодий. — Кто-то подсказал просить помощи этой ненавистной детоубийцы, вот тебе и два.
— Не кто-то, а Ваал. Этому отморозку без чести и совести, который даже по понятиям не живет, лишь бы войну начать, да своим дебилам, вволю дубинками дать помахать. Вот он, гад, и надоумил этого безмозглого Азазело к Лилит пойти за помощью. А мы с тобой теперь в дерьме, прости Господи, сидим. Когда снова такая возможность будет, и все предпосылки к рождению нового тела Клеандры, может нам еще сто лет или более ждать придется.
— Знать бы точно, — задумался Мефодий, — какую штуку выкинула с телом младенца Лилит, гляди, что-то бы и придумали. Конечно, мы узнаем и очень скоро, вот только Клеандра тут появится.
Мефодий аж вздрогнул, представив встречу с этой взбалмошной дамой. Вот она им устроит взбучку за то, что не уберегли ее тело. Да уж час от часу не легче. Все надежды развеялись в пыль.
— А ты зачем это всех своих крыс канцелярских в архив отправил? Что готовишься кому-то место освободить, решил документики подчистить? — Язвительно спросил Мефодий.
— Ну да вот прямо все брошу и освобожу, — в тон ему ответил Петр, — не ты ли на мое место метишь?
— Мне бы на своем теперь удержаться, — миролюбиво, видя, как снова заводится его горе-напарник, ответил Мефодий. — А, правда, зачем? Ты мне так и не ответил.
— А что тут отвечать, заставил их в старинных манускриптах поискать, что же это за гадость, которой Лилит воспользовалась. Может что-то похожее и найдут, заодно и способ избавления от этой заразы.
— Так ты что, знаешь симптомы?
— Ага, решила эта грешница Лилит, нашу Клеандру в осьминога превратить. Вот так-то.
— И какого мы тут сидим, — встрепенулся Мефодий.
— А ты что, хочешь к ним присоединиться поискать? Так милости просим. — Петр сидел за своим столом и смотрел в окошко, на лице его явно читалась апатия ко всему происходящему вокруг.
— Да ты, Петя, олух царя нашего небесного, у тебя в руках козырь, а ты сидишь и ворон считаешь.
— Не богохульствуй, — слушая в пол-уха собеседника, лениво отвечал тот. — Какие там козыри, одна труха.
— Да ты что ж, не понимаешь, — пытался достучаться до сознания Петра Мефодий. — Ведь тогда получается еще можно попытаться все исправить.
— Ну и как? — Уже заинтересовано спросил, поворачиваясь от окна, Петр.
— Ну думай, башка опилочная, кто держит связь с Клеандрой и готов кинутся ей на помощь и притом имеет огромную власть над всем изначальным, а?
— Синай! — Восторженно прошептал Петр.
— Вот-вот, друг мой Петя, и нужно незамедлительно отправить гонца с молнией о просьбе принять нас и выслушать.
— Какие к черту гонцы?! Нет у нас на всю эту дипломатию времени. Так что хватай посох и погнали, — с нетерпением проговорил Петр.
— Ты это куда лошадей гонишь, а как же секретность? Если мы сейчас по нашим столичным улицам рая галопом пролетим, так вся секретность мигом испарится. Нужно что-то придумать, — задумавшись, Мефодий замолчал.
— Какой там думать, вот если мы опростоволосимся с Клеандрой, тогда нам точно несдобровать, и секретность не понадобиться, усек? Уж лучше пускай языки почешут и домыслы построят, все ж какое-то занятие. А нам с тобой во что бы то ни стало нужно найти Синай. Да я думаю, она все уже знает, и нам долго объясняться не придется. У нас с тобой, как на земле говорят, или пан или пропал.
Последнее убедило осторожного Мефодия окончательно. Старцы стали собираться в дорогу.
Во дворе послышался шум мотора, и бабка Олеся засуетилась, собираясь в дорогу.