Белое облако тумана тихо покачивалось над алтарем, все больше уплотняясь и приобретая человеческие черты. Через мгновение парящий Петр в прекрасной белой мантии со своим неизменным посохом пытался привести в чувство старую женщину. Ощущение легкости разлилось во всем теле, возвращая старуху к жизни. Она тихо лежала, не двигаясь и наслаждаясь покоем. Ей так хотелось растянуть эти минуты на целую вечность.
— Олеся, ты меня слышишь? Олеся. — Тихий голос проникал внутрь ее сознания. Старуха не хотя открыла глаза и вслушалась в звук голоса, доносящийся от куда-то с потолка.
— Слава Богу, успели.
Олеся с любопытством повернула голову в сторону говорящего.
— Батюшки!!! — От неожиданности забыв про свои болячки, старуха резко вскочила на ноги. — Да не уж-то сам первый ангел к нам пожаловал?! — Всплеснув руками, восхищенно разглядывала парившего под потолком Петра, продолжала балаболить Олеся, не давая тому вставить словечко. — Спасибо Господу!!! А я уж грешным делом подумала, оставили нас, забыли.
— Олеся, — теряя терпение повысил голос Петр, — ты можешь помолчать хоть минуту? Неужели страх помутил твой разум до такой степени?
— Ой, батюшки каюсь! — Смирено опустившись на колени произнесла старая женщина.
— Ну так-то лучше. Ты прости, что пришлось повысить голос, у нас с тобой времени совсем нет. Слушай меня внимательно. Распеленай ребенка и отойди в сторонку.
Старуха быстро кинулась исполнять указание. Через минуту на алтаре лежало голое тельце малышки, покрытое страшными щупальцами. Бабка вовремя отскочила, увидав кинувшийся в ее сторону отросток.
— Какая мерзость! — С брезгливостью отряхивая руки о передник, пробормотала старуха.
Побеспокоенные отростки слепо выстреливали в разные стороны и, хватая воздух, снова возвращались в тельце. Смотреть на это было не возможно, и старуха отвернулась, шепча охранительную молитву.
Петр опустился рядом с ребенком, направил посох к сердцу малышки и произнес: — Я, наделенный словом власти и огнем жизни, повелеваю, выйди отродье смерти из тела ребенка и упади наземь. И пусть земля содрогнется, раскрыв свои объятия, и поглотит тварь противную взору человеческому, унеся проклятье сколопендры до скончания веков. Да будет человеческий ребенок, да погибнет тот, кто нанес этот удар. Вселяю, Клеандра, в тело твое частичку огня жизни, и возродится тело.
Яркая вспышка на мгновение ослепила старуху, заставив ее прикрыть глаза. В доме наступила тишина. Открыв глаза, Олеся огляделась: в горнице никого не было, лишь исцеленный младенец являл собою доказательство присутствия Петра. Молча уставившись на девочку, мирно посапывающую на алтаре, женщина почувствовала как сильно она устала.
— Ну вот и твоя жизнь начинается в мире людей, — беря на руки и опуская в купель ребенка, проговаривала бабка.
Голос петуха, кричавший вдалеке, возвестил о наступлении нового дня. Бабка, вымыв и замотав в пеленку ребенка, направилась к двери. Во дворе нетерпеливо ожидали, сгорая от страха, близкие ей люди. Не успела она приоткрыть задвижку, как почувствовала, что с другой стороны уже тянут дверь на себя.
— Да погодьте вы, неугомонные, силу свою прикладывать, — недовольно крикнула старуха.
Соня по ворчанию матери уже догадалась, что беда их дом хоть на время, но миновала, и на том спасибо. Старуха вышла на порог и, улыбнувшись, протянула молодому отцу его первенца. Федор, рвавшийся еще секунду назад в дом, застыл, глядя перепуганными глазами на бабку. В этих глазах читалось все: и страх за малышку, и надежда на исцеление.
— Ну чего встал, папаша? Аль испугался? Ишь, совсем недавно героем был, а тут испугался. Бери дитя.
Соня, видя нерешительность зятя, подтолкнула его.
— Ну, Федя, бери, ты у нас герой.
Папаша аккуратно, словно хрупкую вещь, взял на руки ребенка. Малышка, почувствовав неуверенные руки, тут же проснулась и заплакала сильным звонким голоском.