– Это не садки. Это их питьевая вода.
Габорн посмотрел на девочку, сидевшую в одном седле с Биннесманом, дабы убедиться, что она не шутит.
– Опустошители разве пьют? – спросил Джеримас. – В народе издавна считается, что они в воде не нуждаются и, как мыши в пустыне, добывают необходимую жидкость из своей добычи.
– Конечно, пьют, – Аверан сдвинула брови. – Горная колдунья перед смертью ужасно хотела пить. Посмотрите в воду. Видите вон те большие желтые камни? Опустошители принесли их с собой и бросили в воду, чтобы они растаяли. Там, откуда они пришли, вся вода вроде этой,
Габорн ничего не знал о том, каковы условия обитания в Подземном Мире, на глубине жилищ опустошителей. Пускаться в столь опасное путешествие до него решались немногие. И сейчас, глядя на желтые камни во рву, он мысленно отметил: «Нужно будет запастись свежей водой».
– Что еще ты нам можешь рассказать? – спросил Габорн. – Для чего, например, опустошителям эта башня?
И показал на остатки изогнутой, словно рог нарвала, башни. Но Аверан покачала головой.
– Думаю, это только часть постройки. Я же не все знаю.
Тут к ним подъехал Джурим с каким-то незнакомцем, своим соотечественником, явно занимавшим высокое положение. Он был стар, и спина его была согнута, словно он привык постоянно низко кланяться своему господину. Лицо – обветренное и шершавое, как верблюжья шкура, под глазами – мешки. В черных волосах лишь кое-где виднелись серебряные ниточки. Прислушиваясь, старик обращал к собеседнику правое ухо.
Он гордо восседал на сильной серой лошади. Поперек луки седла держал посох из сандалового дерева, вырезанный в виде кобры. И даже с расстояния в двадцать футов от каифбы крепко пахло чесноком и оливковым маслом.
– Милорд, – приблизившись, сказал Джурим, – позвольте представить вам каифбу Фейкаалда, верховного советника Радж Ахтена, господина Индопала.
– Весь к вашим услугам, – промолвил Фейкаалд. Говорил он почти без акцента. Редкозубый, с узловатыми пальцами и пристальным взглядом, он показался Габорну похожим на паука, самим воплощением зла. Зрачки его глаз были расширены, и Габорн учуял горький запах опиумного мака.
– Почту за честь, – сказал Габорн. – С чем вы пришли ко мне?
– Что? – Фейкаалд обратил к нему правое ухо. Габорн повторил вопрос.
– Я пришел просить вашей помощи, – сказал Фейкаалд. И вручил Габорну позолоченную сумку с посланием. – Эту весть Радж Ахтен получил нынче ночью в горах. На рудники кровяного металла в Картише напали опустошители. К этому времени они уже закрепились там. И ведет их огромная опустошительница – сама Госпожа Подземного Мира.
У Габорна сильнее забилось сердце. Возможно ли такое? Никто и никогда не видел легендарную Госпожу Подземного мира, и никто не мог сказать, как она выглядит. Неужто против Картиша выступила сама Хозяйка? Он сомневался в этом. Земля велела ему идти в Место Костей, да и Аверан подтвердила, что он найдет повелительницу опустошителей именно там.
Габорн внимательно следил за жестами Фейкаалда. Тот говорил о своем деле чуть ли не небрежно, словно это были какие-то пустяки. И походил на купца, который вовлекает покупателя в невыгодную сделку. Габорн почуял неладное.
– Я уже предупреждал об этом Радж Ахтена. Он не поверил. И надеется теперь, что я ему помогу?
Губы Фейкаалда задрожали, словно он испугался, что Габорн сейчас разрушит его самые заветные надежды.
– Он… не знает, что я поехал к вам. Положение очень тяжелое. Радж Ахтен скачет в Картиш, но, боюсь, прибудет туда слишком поздно. А еще я опасаюсь, что он не сможет выгнать врага.
– Вы говорите о том, что вы думаете. А что думает Радж Ахтен?
Фейкаалд опустил глаза.
– Он думает… что солнце и луна светят для него одного. Думает, что люди – всего лишь пыль у него под ногами. И считает, что может сам победить опустошителей. Но я-то знаю, это не так. У него нет ваших сил.
– Без согласия вашего господина, – сказал Габорн, – я не могу помочь вам.
– Пожалуйста, – сказал Фейкаалд. – Я прошу не ради Радж Ахтена и не ради себя самого. Я прошу ради своего народа.
Но Габорн не уступал:
– Я не поведу свое войско в королевство, куда меня не приглашают, и не стану сражаться рядом с лордом, который не гарантирует мне мира. Радж Ахтен раз уже нарушил слово. И сделает это снова.
– В Индопале тоже есть дети, о Великий, – сказал Фейкаалд, повысив голос. Он наклонил голову и умоляюще сложил руки перед лицом. – У них коричневая кожа, но в остальном это такие же дети, как ваши. Они так же смеются. И так же плачут. Точно так же голодают и истекают кровью. И, совсем как ваши дети, они мечтают, что в час величайшей нужды к ним явится Король Земли. Если вам не жаль наших взрослых мужчин и женщин, так пожалейте хотя наших детей.
Габорн покачал головой. Он чувствовал, что Фейкаалд – враг, что бы тот ни говорил. Чувство Земли предупреждало об опасности. Но он помнил еще и то, что показали ему два дня назад Камни Видения Биннесмана. Орду опустошителей, спешившую в Картиш. Там будет еще страшнее, чем было в Каррисе.
Только вот Фейкаалд пытается заманить его в Картиш по каким-то другим причинам. Вряд ли он догадывается, насколько горячо на самом деле Габорн желает помочь.
Но Земля приказала ему искать Место Костей.
– Я не могу послать свое войско, – сказал Габорн.
Фейкаалд посмотрел на Джурима, словно в поисках поддержки. Затем умоляюще произнес салаам, «мир», и низко поклонился.
Тем, что просил мира, он хотел сказать, что Габорн может счесть его дальнейшие слова оскорблением, и заранее призывал его сохранить спокойствие.
– Мир, – ответил Габорн.
– Выслушайте меня – я прошу об одной небольшой милости. Это не должно вас рассердить.
– Что же это?
– В вашем войске есть Неодолимые, воины из Индопала. Их осталось в живых три или четыре сотни. И я молю вас – если вы не посылаете своих солдат, пошлите хотя бы этих.
Габорн прислушался к своим предчувствиям. И Земля предупредила его, что эти люди, если он отправит их в Индопал, погибнут. Но падут ли они в бою с опустошителями или от руки самого Радж Ахтена, Габорн не знал.
– Нет, этого я не могу позволить.
– Я прошу так немного, – настаивал Фейкаалд. – Эти люди имеют для вас мало ценности. У них есть дары – пока, но надолго ли? Четыреста Неодолимых в глазах Радж Ахтена – это сила. И чтобы они не стали сражаться против него, он прикажет убить их Посвященных. Умрут невинные Посвященные – мужчины, женщины, дети. Умрут – и почему? Потому что вам хочется сохранить при себе нескольких Неодолимых, как военный трофей?
Габорн смотрел на Фейкаалда со все возрастающей неприязнью.
– Вы просите милости или вымогаете ее у меня?
– Вымогаю? Никогда! – сказал Фейкаалд. – Я говорю не о том, что сделал бы я. Но намерения моего господина мне хорошо известны.
Габорн и не сомневался, что Радж Ахтен поступит именно так, как говорит Фейкаалд.
– Вы правы, – сказал он. – Индопал – их родина, и я разрешаю всем Неодолимым, которые хотят защищать свой народ, вернуться в Картиш.
Джурим весь просиял, словно не ожидал такого подарка.
– Благодарю вас, о Король всей Земли, – сказал с поклоном Фейкаалд.
– Но, – добавил Габорн, – Силы Земли говорят мне, что Индопалу угрожает великая опасность, и никто из тех, кто отправится туда, не останется в живых. И я должен их об этом предупредить.
Взгляд Фейкаалда сделался жестким. Он согласно кивнул, но лицо его при этом ничего не выразило.
– Прошу вас о небольшой милости.
– Еще об одной? – спросил Габорн.
– Форсибли. Если вы уделите мне хотя бы несколько сотен, это может оказаться бесценной помощью. Сейчас он просил слишком многого.
– Я вам ничего не должен. Фейкаалд вновь согласно кивнул.
– Хорошо. В таком случае я попрошу вас еще об одном.
Габорн почувствовал себя на рынке, торгующимся с соотечественником Фейкаалда. Каифба просил много, не давая ничего взамен. Габорн предупредил его: