Возвращаясь домой, она вспоминала, как впервые увидела этого человека и старалась решить, на самом деле он ей настолько неприятен? Ведь порой мы, не думая, делаем пустые выводы, а потом сами страдаем из-за своих предрассудков. Так по правде ли этот Олег Васильевич нехороший, а не просто неординарный человек? Ведь она тоже делала много странных вещей: мало того, что и сама-то имела всего пару блузок и одну юбку, что вынуждало также ходить в одном и том же, так еще и сумка была за сто рублей и практически ничем не отличалась от обычного пакета. Она ходила всегда одна, много бродила по улице, практически ни с кем из сверстников не общалась. Видно было, что учитель истории тоже был достаточно одинок – он часто ходил по школе, ища случайного собеседника. У нее были странные брови, доставшиеся от деда: черные, толстые, а левая – завивается. У Олега Васильевича они были очень выразительные, как бы острым куполом. Ну, что она могла еще вспомнить такого, что реально могло бы вызвать острую антипатию и стало бы причиной отмены ответа на провокацию? Надо было припомнить первое впечатление. Как ни странно, именно оно ее никогда не подводило в знакомстве с людьми. Все остальное было вторично, каким бы важным не казалось. Итак, как же это случилось?
Жара. На ней совершенно неудобные теплые штаны и синтетическая блузка, которая была на размер больше и от которой все тело чесалось. Ничего поделать с этим было нельзя. Она сидит за первой партой в сто четвертом кабинете, где открыты все окна, но и это не спасало. В восьмом классе она ходила с распущенными волосами, и от них исходило самое ужасное и противное тепло. Еще они мешали ей и лезли везде, куда только могли. Тоже последний урок, но первое общество в этом году и в ее жизни. Деление на четыре сферы. Отчаяние. Злость. Раздумья. Смирение. В конце концов, и точек зрения должно быть много. Зато это удобно для учебного процесса. Немножко носовой голос учителя, но, в общем-то, мягкий и, если судить объективно, самый приятный из голосов всех учителей. Не режет уши – это главное.
- А теперь давайте рассмотрим ситуацию, а вы скажете, к какой сфере она относится. Только не выкрикивайте, пожалуйста, а поднимайте руки, хорошо?
- Да, да!..
- Предположим, президент пришел в магазин купить сто грамм колбасы. Да, немного нереально, но это не важно. Так, что же?..
По классу медленно нарастает смешок. Понемногу смысл шутки доходит до всех. Девочка же поняла, почему они смеются, но сама смеяться не стала, потому что колбасу сама не ела уже довольно давно, и кроме чувства голода этот пример у нее ничего не вызывал. Она подняла руку, еще подняли руку двое-трое парней. Конечно, учителям нелегко выбирать, кто и когда ответит, когда еще нет оценок в журнале, нечего исправлять, никто не прогуливает и не забывает домашнее задание дома. Но здесь выбор был более чем очевиден.
- Пожалуйста. Все слушаем! Как тебя зовут?
Девочка поднялась, и, если честно, была ошеломлена первым вопросом. Обычно знакомство с учениками проходило по мере их провинностей и выделок, но тут так сразу потратить несколько драгоценнейших секунд от урока, чтобы спросить имя (даже не фамилию!) – это было что-то странное и из ряда вон выходящее.
-..Оля.
- Значит, Ольга? Ну хорошо, Ольга, к какой сфере ты бы это отнесла?
Девочка впервые слышала свое полное имя. Просто полное имя. Без фамилии. Без отчества, а ведь иногда над ней издевались, называя по имени-отчеству! Оно странно раскатывалось грудным голосом учителя, и уши удивлялись ему. Трудно было поверить, что ее так зовут. Что это ее имя. Что ее вообще можно звать. Ее щеки налились краской, засосало под ложечкой, задрожали коленки, но надо было отвечать.
- К экономической.
- Та-ак, а объяснить можешь, почему?
- Ну, потому что здесь же акт купли-продажи, а какая разница, я или президент пойдет в магазин?
- Да, действительно, здесь должность не имеет никакого значения. Спасибо, Ольга. Садись!
Еще раз ее назвали так. «Интересно, - подумала она, - а Олег Васильевич хоть кого-нибудь называет из «наших» неполным именем?». И сразу понеслись: Вова, Саша, Наташа…Почему ее называют полным? С одной стороны, раньше она очень редко слышала «Оля», чаще «ты» или «эй», и «Ольга» было чем-то новым, даже приятным. С другой стороны, она не понимала необходимости ее так называть, ведь есть, если уж так надо, более краткий вариант ее имени.