«- Ты написала свои интересы?
- Нет, зачем? Если хотите, я и так могу сказать… »
И она старалась как можно более кратко и емко выразить то, чем живет обычно, во что верит, что любит и ждет. Хотя ей казалось, что сейчас она может написать целый трактат, который никогда не будет прочтен полностью и на самом деле никому не интересен, который не нужен, потому что этот вопрос – всего лишь обычная дань вежливости, у нее получились лишь несколько скудных строк, в которые уместилась вся боль и печаль ее «великой» души. С одной стороны, это вызвало у нее некоторое разочарование: ведь она живет на этой земле уже четырнадцать лет, а весь мир поместился в таком малом! Но сдругой, чувство довольства за краткость и понятность наполняло ее душу.
«- Я занимаюсь академическим вокалом, готовлюсь на конкурс. Летом живу на даче, читаю, люблю рыбачить, плавать и писать стихи.
- Тебе нравится петь?
- Очень!
- А какая музыка тебе нравиться?»
Стоп. Еще раз: «А какая музыка тебе … нравит..ть..ться»! Как он мог ошибиться? Это несколько странно. Как учитель мог сделать ошибку в таком простом слове? Ладно, в любом случае, она не должна негативно настраиваться против него только из-за никчемной ошибки. Да и что такого? Иногда она сама по невнимательности делала столько ляпсусов, что уж точно с этим не сравнить. Но так оставить тоже нельзя, иначе глаза привыкнут и перестанут видеть неправильное.
« - Извините, в данном случае правильно писать «нравится». Глаза режет. Ну, в основном, классическая, а так всякую могу послушать…
- Прости, Ольга, теперь увидел и самому режет. А какие стихотворения ты пишешь? Можешь прислать хотя бы одно?»
Что, как казалось ей, можно было отправить? Она решила зайти на свою страничку на сайте, куда выкладывают стихотворения, и решила порыться в архивах. Там было довольно много стихов старых, еще совсем детских, где огромное количество рифм с глаголами и другими одинаковыми частями речи, которые рифмовать, как оказалось неделю назад, по всем законам стихосложения было никак нельзя. Из последних «нормальных» было совсем немного – четыре стихотворения. С нетерпением она углубилась в чтение своих творений, чем была несколько разочарована.
Я не поэт и не художник,
Не музыкант и не актер,
Я просто тот, кто рифму сложит
В картин прекраснейших ковер…
Нет. Это однозначно было не то. Слишком эгоистичное и самоуверенное. И первое впечатление будет плохим. Что же еще есть?..
Музыка души
По тихим беззвучным аккордам души
Настроенье играет мелодию.
Эта музыка тише осенней глуши,
И не вальс, и не рапсодия.
Эта музыка слаще любого вина,
Эта музыка горче какао.
А мелодия- тень от забытого сна.
А аккорды ее я не знала...
А аккорды, должно быть, те нити души,
Что связуют мелодию эту,
И, какбудто немного шуршат камыши,
Напевает нам сердце куплеты.
А здесь все повторяется! Ну, как так можно написать? Вся самоуверенность девочки сразу же растворилась. Не оставалось никакой надежды, что есть что-то нормальное, что-то такое, что действительно можно отправить. Детские стихи строго было решено не трогать. Нет, ну что-то же должно было остаться путевое? Ладно, была не была. Ольга решила отправить самое сокровенное, то, что сама еще не могла понять до конца. А как ей надо было поступить? Она не хотела терять возможности как-то восстановить отношения и понять другого человека, тем более он сам пошел навстречу.
«- Они не очень, ну ладно, кидаю.
Летняя ночь.
Ах, лето...
Как одиноко, укрывшись шалью,
Встречать закаты, луну, рассветы,
На звезды смотреть с надеждою:
Где ты?
Сижу на крыльце я в глубокой печали,
Роса выпадает (а в доме уютно),
Последние птицы давно отзвучали.
Еще запоют ли?
Не то, что бы холодно, просто прохладно,
И свежестью веет от речки туманной,
Нет смога и нет городского смрада.
Так поздно иль рано?
Забившись во мраке в свою паутину,
Глядя на себя и на жизнь свою,
Забыла, забыла я мира картину!
Но здесь я смотрю.
"..."
Сижу я одна, одиночество давит,
И тихо: вокруг ни единой души.
И пусть тишина, пусть никто и не знает, -
Камыш, не шурши!...»
Через некоторое время ее собеседник начал набирать ответное сообщение. Она поняла это по трем точечкам, которые появляются на шапке диалогового окна, когда кто-то пишет в ответ. Ее сердце забилось быстрее, в животе решительно заклокотали не бабочки, а какие-то назойливые тяжелые навозные жуки или что-то наподобие их. Она ожидала распятия или одобрения, душа девочки трепетала от волнения. Эти несколько секунд она без остановки корила себя за столь необдуманный поступок – показать свои творения почти первому попавшемуся человеку! Надо ли было это делать? Как она будет дальше видеть в школе этого человека и приходить к нему на уроки? Как будет здороваться и смотреть ему в глаза? Нет, это был явно лишний шаг, которого не стоило предпринимать, который сломал весь ее прошлый мир и…и…