Кто были ее родители? Она не знала. Мать с отчимом жили отдельно, иногда она на выходные приезжала к ним, но ей не нравился запах от гниющих окон и холодильника, цвет мебели и страшные блики от ночных машин, проезжавших мимо их дома. Ее там постоянно рвало, она ненавидела их ванную и туалет. Зато знала два тайника. Если залезть на кровать и посмотреть с нее на полку, то можно увидеть два портрета ее матери: один - очень похожий, другой – совсем не похожий; а если заглянуть под кровать, то можно увидеть коробку от обручальных колец. Она помнила, как ее привели в какой-то зал, где дали очень вкусный сок и бутерброд с копченой колбасой, после чего отчим сказал, что с этого дня она может звать его отцом. Хотя он на «папу» не отзывался. Никогда. Больше всего ей не нравились родители отчима – слащавые, противные, смазливые и вечно улыбающиеся. На 6 лет ей подарили кота, на которого у нее оказалась жуткая аллергия, вследствие чего она тяжело болела бронхитом целый месяц, а потом долго восстанавливалась, и его поселили у них. Кот был удивительно похож на своих новых хозяев: его породистая противная жирная морда полностью олицетворяла сводных бабушку и дедушку и совсем не была похожа на рожицу ее любимой сибирской кошки, которая жила у нее раньше и умерла. В честь этого девочка взяла энциклопедию и срисовала другую кошку, но такой же породы, так, что ей никто не поверил, что это рисовал дошкольник.
Мать ее, по выражению бабушки, продавала машины, профессию отчима она так и не узнала. Как-то она была у матери на работе – ничего интересного. Правда, она 3 часа писала письма своим знакомым на компьютере, но это не сильно ее впечатлило. Чтобы там попить, нужно было пройти мимо незнакомых мужчин, которых она ужасно боялась из-за рассказов и поучений бабушки, поэтому пришлось маяться от жажды целый день и не подавать виду, чтобы вдруг туда не отправили. Помнила она еще и то, как пару раз ездила с родителями на машине в незнакомом для нее районе, темном и с большим садом, и в салоне играло «Если б не было тебя» Джо Дассена. В машине пахло сладким запахом освежителя, и от него ее нестерпимо тошнило, поэтому ездить на машине она не любила.
Бабушка же была приставлена к ней с того момента, когда отец бросил ее семью и мать ушла жить к другому. Не сказать, чтобы девочка испытывала к ней какие-либо нежные чувства, но иного выхода не было. Она водила ребенка на танцы, художественную гимнастику, рисование, карате и многое другое, чтобы хоть как-то его занять. Даже нашла пианино, чтобы можно было ходить в музыкальную школу, но нашла сильное сопротивление со стороны внучки, и дело это быстро заглохло. Школа танцев скоро кончится, и ходить туда будет не надо, рисование становится неинтересным, на гимнастике нужно было выбирать: спорт или школа. И, будучи мастером спорта по спортивной гимнастике, бабушка решила, что лучше школа. Вот и оставался месяц безрадости и безнадежья.
Тем временем тень, вдоволь насмотревшись на лес и нанюхавшись Советского Союза, выползла из своего укрытия и двинулась в сторону стола с акварелью и бумагой, чтобы как-то раскрасить свои хмурые будни. Она попыталась записать стихотворение, сочиненное на днях (ее первое в жизни стихотворение!), но все еще путала, в какую сторону нужно писать палочку у «г» и «я», поэтому увидев, что ничего не получается, прекратила бессмысленные попытки запечатлеть свое творение. Можно ли было назвать его своим? По меньшей мере, оно было создано бессознательно и, скорее всего, из тех услышанных отрывков передач по «Культуре» и речей известных историков по радио. Однако трудно доказать, что мозг шестилетнего ребенка был способен на такое, даже если учесть то, что он просто собрал все слышимые ранее фразы в одну кучу. Тем не менее, сие маленькое стихотворение, с почти художественно не зарифмованной последней строчкой, прекрасно сохранилось и дошло до нас в устной форме, не претерпев никаких изменений:
Грохочет гром в столице дня,
Сверкает молния и дождь идет,
Ручей течет и только я