И она вспоминала все хорошее, произошедшее с ней за этот год. Конечно, была радость о выигранном осенью конкурсе, но она была уже не такая яркая, хоть и блестящий кубок смотрел на девочку с полки. Нужно было найти что-то другое, более приятное. Новый год? Нет, она проспала его. Правда, ей подарили на этот раз целый пакет фруктов, половину которого пришлось отдать дома…За зимние каникулы было мало чего интересного.ну,нет, что-то явно было такое, очень приятное, но только бы вспомнить…
Да, приятное тоже было. Приятное, состоящее из привычки к обыденному и даже не совсем приятному. Нормы у каждого свои, относительность мира никто не отменял. Она вспоминала, как здорово уже со слегка заболевающим горлом возвращаться домой вечером после музыкалки в теплом автобусе, когда горят фонари, и идет снег. Эта непередаваемая простыми человеческими словами атмосфера снова заполнила ее душу, как бы погладив прошлые воспоминания. Помнится, она как-то сочиняла по такому же пути домой стихотворение, которое вспомнила и записала только через день:
Каждый вечер.
Улица. Тихая улица.
Счастье!
Я дома, в своем закоулке, мой дворик!
Автобусной дверью тревоги закроет:
Нет тихого вечера в мире прекрасней!
Сбежала, укрылась от дум и раздоров,
От драк, от проблем, от волненья и споров,
От суетных, громких, лихих разговоров.
Вот старый гараж. Все заборы, заборы...
Подъездная дверь. И фонарь одичалый
Устало кивнет мне прожектором: "Здравствуй!",
И сердце так ровно опять застучало:
Еще один день не прожит понапрасну.
И, действительно, была автобусная дверь. Ей казалось, что она знала наизусть двери уже всех автобусов того маршрута, на котором она ездила почти ежедневно. Она знала все их интерьеры, расположение надписи «Тариф 14 рублей», все таблички с просьбами сообщать об остановках заранее. Также был этот старый, увязший наполовину в серебристом снегу гараж, который встречал ее сразу же после того, как она уходила с большой шумной улицы в свой закуток с другими гаражами и заборами. Но больше всего ей нравилось попадать в свет фонаря своего подъезда. Он видимым ореолом очищал ее от всего плохого, что произошло за день, и брал под свою опеку, согревая душевно. В те минуты, когда ей особенно не хотелось возвращаться домой, он был для нее магнитом, восстанавливающим равновесие в этом мире.
Однажды ночью она по мановению капризного вдохновения решила порисовать. Благо, она болела, и в школу утром идти было не нужно, поэтому можно было хорошо выспаться днем. Сначала рисовала все, что попадалось под руку: карандаш, книги, сумку. Вскоре ей это наскучило, и она решила пошутить и попробовать нарисовать карикатуру на учителя истории, как делали это другие. Чтобы со своей ужасной зрительной памятью вспомнить, как он выглядит, ей пришлось пролистать несколько фотографий на его страничке в Фэйсбуке. Сначала она хотела нарисовать его каким-нибудь мультяшным героем, но походу работы выяснялось, что рисовать она может только в реализме. Как ни странно, ей очень нравилось ощущение, когда из-под ее руки рождалось что-то, что отражало реальность, но при этом сохраняло видение девочки. Вот и портрет получился в итоге с горящими глазами, хотя и был нарисован наспех простым карандашом. Она решила его подарить, чтобы не держать дома, потому что такое его хранение могло вызвать много вопросов у других членов семьи. И, так как она болела, ей пришлось утром перед школой ждать учителя на улице, чтобы его подарить, а, так как был сильный мороз, она разболелась потом еще сильнее, но была спокойна и счастлива. Олег Васильевич был очень удивлен, а девочка потом долго не могла брать в руки карандаш, потому что боялась, что так больше не нарисует.
Что же было еще?..Точно! Как она могла забыть! Как-то раз у них среди ее одноклассников был спор насчет определений хитрости и ума, где она пришла к выводу, что хитрость – это разновидность ума. Никто практически так и не проголосовал за ее определение в течение целой недели, ей было жутко обидно за это, потому что оно, казалось, было единственно верным и правильным. Ей даже в некоторые моменты было стыдно заходить в класс, где висели плакаты с злосчастными надписями. Другие хвастались, что за них голосовали много, ей же нечем было похвастаться. Учитель истории был вообще неясно на чьей стороне, и спрашивать что-либо было бесполезно, поэтому никаких попыток не предпринималось. И вот однажды, придя на очередной урок истории, не ожидая развязки своего волнения, девочка привычно сидела на первой парте и рисовала странные рисунки в тетради.