- Но было бы странно, если бы свобода несла в себе только плюсы…
Свежее дуновенье майского ветерка заставило ее вернуться в комнату. На диване сладко похрапывала бабушка, уютно укрывшись теплым одеялом. При виде ее она улыбнулась: какие, должно быть, хорошие и приятные ей снятся сны! Слышно было, как мама собирается на работу и как кипит чайник на кухне. Девушка села на свою постель и стала ждать. Ей нравилось наблюдать, как просыпается утро. Еще где-то минут двадцать, и можно будет тоже заварить себе чай и смотреть в окно. В колледж теперь ей не нужно было совершенно, потому что врач запретил ей петь профессионально. Нужно было просто досдать сессию и выучить физику, химию, математику, биологию, информатику – словом, все, чего не было в колледже. Ах да, она обещала выучить обществознание, которое никогда не открывала и не читала. Ну что ж, возьмет в библиотеке и выучит, коль уж решила стать философом.
Хорошее настроение наполнило ее грудь: вот она, новая, никем неизведанная из знакомых жизнь, непротоптанная тропа, чистый лист! И писать она его будет сама. Без мнений учителей, без советов друзей, даже без Бога. Она хочет все сделать сама. Она будет учиться сама, без всяких унылых и ненужных догм.
- Эх! Спасибо, что все именно так.
Девушка взяла в руки телефон и, не раздумывая, стала набирать сообщение. В моменты счастья думать действительно не обязательно. Вот тогда это лишнее, потому что затмевает чувства и уменьшает удовольствия от них. За окном начинали торжественно петь птицы, прославляя восход солнца. Ее пальцы быстро проскользили по клавишам, слегка задумавшись на кнопке «Отправить», но все же сделали это.
«Доброе утро!» 6:04
«Доброе утро, Ольга!» 6:05
И больше ничего не надо было в этой жизни. Хотелось петь, танцевать, радоваться, прямо как во сне, жаль только, что шуметь было нельзя. Бабушка еще сильнее улыбнулась, девушка надвинула на нее сброшенное с одной стороны одеяло и опять села. В окне в солнечном свете показывались начинающие распускаться почки на кленах, растущих возле дома. Было слышно, как сосед вышел погулять с собакой. Мир потихоньку просыпался, и радостно было смотреть и думать, что это еще не в последний раз.
- Да, счастье есть.
16.
Бывает, в определенный момент времени человеку становится особенно нехорошо. Нет, это не тогда, когда он рассыпает проклятья как горох или делает зло любому попавшемуся человеку без причины, не тогда, когда он плачет по ночам, отчаянно призывая смерть избавить его от страданий, даже не тогда, когда он корчится от боли в шаге от потери сознания. Когда особенно нехорошо, человек не может выдавить из себя ни слова, при этом окружающее и окружающие ему противны, обычная жизнь, которая в ординарной ситуации кажется довольно интересной, становится невыносимо скучной, начинает тошнить как от необходимости чем-то заняться, так и от возможности ничего не делать.
Именно в таком неприятном состоянии находилась сейчас Ольга. Ей не хотелось находиться в этом мире, как и быть вне него. Она не желала больше видеть эти изрисованные ее же детством обои, но при этом девушку тошнило от мысли уехать куда-нибудь в новый мир. Теперь героиня не могла даже размышлять в обычном ритме, открывая для себя новые закономерности и истины, удивляясь и поражаясь устройству Вселенной и ее микрокосма. Она не имела возможности даже познавать себя при помощи споров: ее внутренний Сократ не просто спал, тихонько похрапывая на коврике, а куда-то пропал, как будто бы навечно. Если и получалось думать – о предметах крайне бестолковых и не находящих выхода. Хотя она могла бы написать кому-нибудь и сходить погулять, могла бы почитать интересную книгу, могла бы поехать на дачу, пускай даже идет дождь, могла бы заняться в конце концов теми предметами, которые ей придется сдавать в августе – но она сидела на диване сложа руки и бессмысленно глядела на Василису, весело прыгавшую рядом на ковре.
Ребенок. Развивающийся маленький человечек, постепенно превращающийся во взрослого. Что может быть более бессмысленным и что может иметь больше смысла? Маленькие ручки, ножки, чуть непропорционально большая головка, неистово что-то воющая и кричащая – все это безвозвратно изменится, вырастет, станет другим не только количественно, но и качественно. Все это будет преданно служить новому существу, всем его целям и идеям. Его развитие – высший смысл. Однако для чего? Для того чтобы вот также сидеть и страдать, испытывая всепоглощающее чувство полного одиночества и тошноты от обыденности жизненного действа? Или все же для того, чтобы видеть светлую сторону бытия и создавать его радостным, прекрасным и ослепительным?