Перемена текла мучительно, медленно, но все же закончилась, и толпа уже порядочно изнуренных пятью уроками школьников залетела в класс. Это был первый в их жизни урок истории, который, наверное, мало кто запомнил и придал впоследствии воспоминанию особое значение. Парты были низкими, а стулья – высокими, и, ничего не замечая, все начали драться за несколько оставшихся детских стульчиков. Девочка не дралась, она была низкая, и ей было удобно сидеть на высоком стуле, и все ее внимание привлекала обстановка впереди класса. На доске висела карта, за столом сидел мужчина. На учителя она старалась не смотреть, чтобы не пугаться раньше времени и чтобы он вдруг не поймал ее любопытных глаз. Все внимание ее поглотила карта: старая, большая, держащаяся на огромным магнитах, она могущественно висела и поражала своей важностью. Очень хотелось подойти и поближе рассмотреть ее, потому что из-за облаков, наплывающих на глаза, она сегодня не очень видела, но уже было поздно. Правда, ей удалось рассмотреть бирюзовый треугольник – значит, это дельта Нила, - значит, это Египет, - значит, это Африка. Бабушка иногда давала ей старый здоровенный атлас смотреть на коленях, и она уже знала, где ее город, где какие континенты и океаны, и знала как раз про дельту Нила. Она рисовала линейкой путь из Новосибирска в Москву и измеряла его, переводя по масштабу в километры. Поэтому карты уже не были чем-то совершенно новым, но все же это была именно карта, а не книга, карта, на которой можно отмечать сражения и передвижения войск, как в фильмах, или путешествия. Как жаль, что такой у нее не было.
Тем временем пожилой учитель сидел, смиренно поджидая, пока успокоится эта ненасытная действиями толпа пятиклассников. Это был довольно высокий и сильный мужчина лет шестидесяти, в коричневых с зеленым отливом очках-хамелеонах, обычно пугающих девочку до ужаса и вызывающих нелепое необъяснимое чувство детского стеснения; на нем были коричневые туфли и необъяснимо черный костюм. В общем, он сидел довольно спокойно, никого пока что не ударил и не обозвал вопреки всем рассказам бабушки. Это были удивительные и странные минуты внутреннего молчания, наполненные противоречиями познания нового. Но вскоре они были разорваны:
-Так, ну все, хватит. Сели по местам!
Конечно, сели по местам далеко не все и не сразу, но им было интересно, что все-таки будут говорить. Это были дети того возраста, когда в голове с ребяческими издевками и «суперпланами» могло уместиться начало прекрасного будущего развития таланта, подкрепленное волей к изучению нового и посылами знаний учителей. Если ребенок найдет в себе семя своего будущего сейчас, то его дальнейшая успешная жизнь будет неоспорима. Именно сейчас, когда в 10-11 лет он вылетает от старых авторитетов и начинает совершенно самостоятельную, пусть только в школьное время, жизнь. Именно сейчас станет понятно, какие предметы ему нравятся, а какие – нет. Именно за этот год он расставит основные приоритеты и будет следовать им некоторое время, за которое можно сделать очень много, но можно столько же и потерять.
- Здравствуйте, садитесь, - весь класс громко и с комментариями рухнул на седалища. – Я ваш новый учитель истории, зовут меня Евгений Вениаминович. Запишите, пожалуйста, это себе в дневник. Ве-ни-а-ми-но-вич…
Зашуршало в рюкзаках, защелкали колпачки ручек, зашелестели листки – все с неподдельным упорством стали выводить незнакомые каракули на специальных линейках. Девочка многозначительно посмотрела на учителя, и он специально еще раз для нее повторил свое отчество. Получилось не очень после долгого летнего отдыха, но, решила она, вполне понятно. На бумаге светились ярко-синим буквы, которые скоро стыдливо претерпят изменения красной пастой: «Евгений Миниаминович».
- Я буду вести у вас новый предмет – историю. Что такое, на ваш взгляд, история?
- Это то, что происходило раньше!
-Это даты, события, сражения!
-Это, наверное, какая-то наука…