Коннорс, со светло-каштановыми волосами золотистого отлива и такого же цвета глазами, не казался красавчиком. Черты его лица могли считаться самыми обычными, но его подавляющая анергия и чувственность всегда настораживали Шейлу.
Одетый в обыкновенные широкие брюки, белую рубашку и голубую полотняную куртку, Коннорс, очевидно, ценил в одежде удобство и практичность. Он явно опровергал представление Шейлы о том, что внешний вид офицеров федеральной службы должен сочетаться с их деятельностью.
– Вы когда-либо желали поработать на Дядю Сэма? – вкрадчиво спросил он Шейлу. – Мы всегда найдем работу для людей с особыми талантами.
– Я уверена, что наши таланты оказались бы лишними на вашем поприще, – парировала его выпад Шейла. – Мы рождены, чтобы летать.
Карла прервала этот диалог:
– Кстати, о полетах. Ди, пойдем, нам скоро в рейс, и денек предстоит нелегкий.
– Да ну их всех, – сказала Ди, выходя вслед за Карлой из комнаты. – Конечно, было бы совсем неплохо и нам несколько деньков в выходные порезвиться на пляже.
Шейла посмотрела вслед сестрам. Прощание закончилось, телефонный звонок отвлек Бэл, и все внимание Рида переключилось на Шейлу:
– Вы только что вернулись из отпуска?
– Да, была моя очередь отдыхать.
– Ах, так вот почему именно вам досталось возить меня, – догадался Рид. Его глаза светились сочувствием, однако это не меняло настроения Шейлы.
Она зарделась, но, несмотря на раздражение, ее ответы были вежливыми и обдуманными. Бэл не допускала оскорбительного отношения к людям.
– Я полагаю, что более выгодного заказа у нас, в конце концов, нет, – заключила Шейла.
Уголки рта Коннорса приподнялись в усмешке.
– Могли бы мы где-нибудь спокойно поговорить? – спросил он.
– Если вы не против, мы можем пройти в папину комнату.
Рид кивнул и прошел вслед за Шейлой в личный офис Гарольда Прескотта по прозвищу Медведь.
Медведь был сержантом военно-воздушных сил в отставке. В армии он занимался ремонтом самолетов, а после увольнения решил открыть собственное дело на небольшом участке плантации в штате Виргиния, которой владела его жена. С тех пор он все свое время посвящал ремонту и техническому обслуживанию самолетов компании «Прескотт».
Шейла открыла дверь в офис Медведя, посторонилась, пропуская Коннорса вперед, и закрыла за собой дверь.
– В этой комнате не часто работают, – заключил Коннорс, осмотревшись. Комната была скромно обставлена, и на всем лежал тонкий слой пыли.
– Да, папа здесь бывает редко, – сказала Шейла. – Мама считает, что у президента компании должен быть собственный офис, но папа большую часть времени проводит в ангаре, возле самолетов.
Внимание Рида привлекла фотография на столе Медведя. Любительский снимок размером восемь на десять запечатлел сестер в возрасте шестнадцати-семнадцати лет. Коннорс представил, какими девушки были в юности. Одетые в спортивные костюмы, с одинаковыми прическами и озорным выражением лиц, они были очень похожи, и различить, казалось, их невозможно. Рид подумал, как нелегко было их родителям.
– Ваша мать одна держит в своих руках все административные дела? Я никогда не видел никого, кроме нее, в офисе.
– Для нее это равносильно традиционному южному гостеприимству. Она даже и представить не может, что кто-то еще будет отвечать на звонки или обслуживать заказчиков.
Организаторские способности Бэл вошли в легенду, но они всегда были направлены на общественную деятельность, заботу о семье и дочерях. И конечно, для всех явилось неожиданностью, когда она занялась бизнесом. Бэл утверждала, что, если она хочет иногда видеться с семьей, ей надо жить на взлетной полосе.
– Ваша мать – настоящая леди, – заметил Рид. Он хорошо знал, что за аристократической внешностью Бэл скрывается острый ум, и ценил это.
– Да, этого у нее не отнять, – согласилась Шейла.
– Просматривая некоторые дела, я выяснил, что у вашего отца тоже есть лицензия на вождение самолетов.
Шейла раздосадованно нахмурилась:
– Ах вот как?
Больше всего она ненавидела во всех служащих федеральных агентств их бесцеремонное вторжение в частную жизнь людей.
– Эти документы общедоступны, – медленно протянул Коннорс, обращая все свое внимание на Шейлу.
– Абсолютно всем доступны? – спросила она, скрестив руки на груди.
Поза Шейлы была больше провокационной, чем устрашающей. Эта женщина представляла нежелательную угрозу спокойному рассудку Коннорса.
– Вы бы могли доверить свою жизнь пилоту, которого не знаете? – поинтересовался он и, копируя ее, тоже скрестил на груди руки.
– Тысячи людей делают это ежедневно, – живо возразила Шейла. – Это называется коммерческий рейс. Вы не знаете даже имени пилота, пока он сам не представится.
– Именно этого мне бы и хотелось избежать, – коротко заметил Рид.
Окинув Шейлу внимательным взглядом, он глубоко вздохнул. Но такой ответ ее не удовлетворил.
– Мне бы хотелось, чтобы в этот раз самолетом управлял ваш отец. Я знаю, что это может причинить вам неудобства, но готов заплатить вдвойне.
Шейла остолбенела. В его предложении она усмотрела сомнение в ее профессионализме. Авиакомпания «Прескотт» годами боролась, чтобы победить эти предрассудки. Они с сестрами прилагали невероятные усилия, какие мужчинам и не снились, чтобы доказать свое право управлять самолетами. Их бизнес чуть было не прогорел, пока люди не преодолели в себе страх летать в машине, за штурвалом которой сидит женщина.
– Если вы не доверяете мне как пилоту, какого черта вы сюда явились?
– К вашей квалификации это не имеет никакого отношения, – возразил он.
– Я требую объяснений, – резко сказала она. Его ответ совершенно ее не устраивал.
– Все дело в моем задании. Оно довольно щепетильного свойства, – объяснил Рид, – а ваш отец хорошо знаком с проблемами секретности.
– Я тоже.
– Дело не в этом.
– Так в чем?
– Это не обычное задание, и всякое может случиться. Я не хочу кого-нибудь подвергать риску.
– Вы не хотите подвергать риску женщину, – поправила Шейла. – Вы, очевидно, думали, что для отца это не риск.
– Вполне вероятно, что все пройдет гладко. Это просто разумная предосторожность.
– Ну, в таком случае у вас нет выбора. – Последние слова Шейла произнесла совершенно спокойно. – У отца пошаливает сердце. Он не очень хорошо себя чувствует, поэтому его лицензию закрыли. Кроме того, наша страховая компания ни за что не позволит ему летать. Удивительно, как вы упустили это, просматривая досье.
Раздражение Рида росло. Он знал, что Шейла недолюбливает его. Задания бывали и посложнее, но какое это сейчас имело значение? Ему действительно не хотелось подвергать девушку риску. Как правило, для своих заданий он пользовался услугами компании «Прескотт», и сейчас нельзя было обратиться в другую фирму, не вызвав подозрений.
– Если вы достаточно внимательно просматривали досье, – продолжала Шейла, – вам, вероятно, известно, что мы с сестрами хорошо владеем приемами самообороны. У Карлы – черный пояс по карате, Ди у нас – специалист по оружию, а я даже лучше сестер. Да и многих мужчин тоже.
Бэл как-то рассказывала Риду, что она делала все возможное, чтобы воспитать дочерей как истинных леди. Они брали уроки танцев, учились музыке и приобщались к живописи. Но отец принадлежал к братству авиаторов, и семья часто переезжала, порой попадая в места, совсем не такие безопасные, как их родная Виргиния. Медведь не всегда был рядом с дочками и воспитывал их так, чтобы они могли сами постоять за себя. По его настоянию девочки, помимо школы изящных искусств, посещали курсы самообороны.
Рид задумчиво взъерошил волосы, пытаясь подобрать удачный ответ, не вдаваясь в детали задания.
– Я не допускаю мысли, что мне будет нужна поддержка, – отрывисто произнес он.
– Просто с мужчиной вы чувствовали бы себя надежнее. – Глаза Шейлы сверкали от возмущения, хотя голос был спокойным. Сколько раз за последние годы ей приходилось бороться с такими мужланами, живущими моралью каменного века! А она-то думала, что Коннорс совсем другой.