Йен мужественно боролся со страхом. Если роды прошли неудачно или ее состояние начнет ухудшаться, он должен хранить спокойствие, чтобы стать ей опорой. Он попытался овладеть собой, хотя не был уверен, что в случае дурного поворота событий не сломается.
– Я просто устала, – тихо сказала она. – Посмотри на своих детей, Иен.
– Господи! – воскликнул тот, переведя взгляд на три свертка, которые уже потрясение разглядывали его отец и брат. – Трое?
Иен не верил своим глазам. Считалось чудом, если живыми рождались двое, но чтобы женщина, да еще такая маленькая, родила сразу троих... Это просто не укладывалось у него в голове. Немного помогло ему то, что его отец, брат, Сторм и Мег, казалось, принимали все за истину. Ладно, он разберется со своим замешательством позже, а сейчас для него важнее Айлен.
– Мы боимся, что девочка не выживет. Иен. Мне так жалко. Уоллес найдет ей кормилицу и приведет священника. Я должна кое-что сказать, – сонно, но настойчиво прошептала она.
– Можешь сказать потом, милая.
– Нет, сейчас. Я тебя обманула и не пользовалась теми штуками. Ты меня прощаешь?
– Да. – Иен с трудом проглотил ком в горле; – Я тебя прощаю.
В следующий миг глаза у нее закрылись, однако, засыпая, Айлен успела прошептать:
– Спасибо. Я устала чувствовать себя виноватой, но зато показала тебе, что могу рожать.
– О да, ты мне показала, – прошептал он.
Не обращая внимания на остальных, Иен прижал спящую жену к груди, уткнулся лицом в ее волосы и заплакал от радости и облегчения.
Глава 20
Айлен с улыбкой наблюдала за отцом, который ворковал над ее сыновьями. Алистер и шестеро ее братьев приехали в Карэдленд через три дня после их рождения. Они тоже боялись за жизнь крошечной девочки, которой дали имя Луиза, и горевали вместе с Айлен. Тем не менее никто, даже она сама, не мог не восторгаться мальчишками, Марком и Патриком. Такие здоровые дети были настоящим даром Божьим, которому нельзя было не радоваться. Кроме того, все понимали, что несправедливо лишать мальчиков любви из-за несчастья, которое младенцам непонятно.
– Как сегодня дела у малышки? – спросил Алистер, вручая дочери забеспокоившегося Марка.
Приложив сына к груди, она тихо ответила:
– Девочка жива, отец. Грайзел уверяет, что ест она все больше, а кричит все громче.
– Добрые знаки, но слишком обнадеживаться не надо, – ласково сказал Алистер. – Жаль, что я не могу уберечь тебя от этого горя.
– Никто не может. Все каждый день молятся за нее, а Грайзел старается выходить малютку. Теперь все в руках Господа.
Алистер кивнул и улыбнулся Патрику, который терпеливо дожидался своей очереди:
– Вот славный малый. Добродушный.
– Да, похоже. – Айлен протянула Марку палец, и тот моментально ухватился за него. – А в этом, по-моему, сидит бесенок.
– Может быть. Очень хорошо, что Марк сильнее, ведь он наследник. Но знаешь, девочка, если Луиза останется в живых, то самым большим постреленком из всех троих будет именно она. Девочка, сумевшая выжить, когда никто на это не надеялся, должна вырасти сильной и храброй, она доставит родителям немало хлопот.
– И возможно, ты не ошибаешься.
– А как у тебя дела с Иеном? Помимо того, что ваши плоды оказались весьма обильными, – усмехнулся Алистер. – Он теперь забыл про свой страх?
Айлен снова порадовалась, что рассказала отцу о требовании мужа и своем обмане.
– По-моему, да. Только не жди, что скоро получишь новых внуков. Мы хотим быть осторожными, – сказала она и вздохнула с облегчением, когда отец одобрительно кивнул.
– Хорошо. И мы с твоей матерью так делали. Говорят, это грех, но я не верю. Господь не мог желать, чтобы мы убивали наших жен, заставляя их до срока терять жизненные силы и каждый год рожать детей. Грех укорачивать жизнь другому человеку, а от ежегодных родов женщина умирает рано. Твоя мать пример тому, как можно быть и осторожными, и плодовитыми.
– Я рада, что ты приехал, – улыбнулась Айлен, передавая Марка отцу, чтобы покормить Патрика.
– Я тоже рад. – Алистер поцеловал дочь в щеку. – Но ты пока не счастлива по-настоящему, правда?
– Иен хороший человек, но прошло еще мало времени. Нельзя ожидать, что он ответит на мои чувства только потому, что я сама их испытываю. Не надо тревожиться, отец. У меня уже есть больше, чем у многих женщин, и я буду искать счастье в этом.
Айлен хотелось бы самой верить в то, о чем она говорила отцу. Когда спустя некоторое время к ней пришел Иен, захватив с собой все необходимое, чтобы разделить с ней трапезу, она чувствовала себя ужасно неуверенной. Не улучшало положения и то, что после родов они еще ни разу по-настоящему не поговорили. Да, Иен вроде бы ее простил, но дни шли, а он ни словом не обмолвился о том обмане, и Айлен уже начала сомневаться, было ли это на самом деле или ей только послышалось. После еды она решила больше не тянуть.
– Йен?
– В чем дело, милая? – Он оторвался от созерцания мирно спавших сыновей и с любопытством посмотрел на нее.
Иену по-прежнему не верилось, что его хрупкая жена подарила ему не только двух сыновей, но если Господь будет милостив, то и дочку. К тому же сама Айлен осталась жива, оправилась и даже начала тяготиться пребыванием в постели, которое ей навязали. По ее виду никто бы не подумал, что она недавно перенесла роды. Вспоминая собственные муки. Иен почти злился на жену за ее хорошее самочувствие.
– Иен, – неуверенно повторила она, беря его за руку, – ты и в самом деле простил мой обман?
– Я же сказал тебе. Сразу после родов. – Он присел на кровать рядом с ней, крепко обнял и поцеловал в макушку.
– Я слышала, но ты больше не вспоминал об этом, и я испугалась.
– По-моему, говорить уже не о чем. Не знаю, как мне благодарить тебя за малышей.
– Луиза...
Он коснулся пальцем ее губ, призывая к молчанию.
– Нет, не надо. Если Господу угодно, чтобы она выжила, так и будет, А если нет, то мы должны находить радость в детях, которые у нас останутся, и в тех, которые еще появятся на свет.
– Значит, ты этого хочешь. Иен?
– Да, но только после того, как ты окрепнешь настолько, чтобы дать жизнь здоровому ребенку. Я никогда не стану настаивать, если у тебя не будет для этого сил.
– А я не стану больше тебя обманывать, Иен.
– Верю. Ты не способна лгать, это я должен простить прощения за то, что вынудил тебя пойти на обман.
– У тебя были веские причины, Иен.
– Эгоистичные причины.
– Нет.
– Да, Айлен. Я не хотел снова винить себя.
– Иен, ты не был ни в чем виноват. Такое заранее не предскажешь.
– Теперь знаю. Ты меньше Каталины, а родила нормально. И у Сторм все в порядке. Судя по виду, никто бы не подумал, что Каталина не сможет родить так же легко, как это делает Сторм. Я винил себя за то, что ей были неприятны мои ласки. Словно я принес ей проклятие.
– Глупости.
– Теперь я это понимаю. Хотя... – Он заставил себя отбросить тяжелые воспоминания и игриво подмигнул Айлен. – Может, все дело в том, что тебе наша близость очень приятна.
– Иен! – простонала она, краснея от смущения.
– Конечно, не могу обещать, что не стану беспокоиться, когда ты снова понесешь, однако уже не так сильно. Тэвис, оказывается, каждый раз испытывает страх за жену. Опасность всегда есть, но... – Иен взглянул на сыновей. – Награда столь велика, что если ты готова рисковать, то и я тоже. – Он сжал ее плечи и решительно добавил: – Только не забывай, Айлен: я никогда не заставлю тебя идти на этот риск против твоей воли. Если бы ты сказала мне, что одного раза достаточно, я бы не стал возражать.
– Знаю, Иен. Буду знать и когда нам остановиться. Сторм говорит, что родит еще одного или двух, и не больше, поскольку хочет видеть, как они растут, пока у нее есть молодость и здоровье, чтобы этим насладиться. – Айлен попыталась сдержать зевоту.
– Разумно. – А еще разумнее дать тебе сейчас поспать. – Иен встал с кровати, забрал поднос и осторожно сказал: – Александер шлет тебе любовь и добрые пожелания. Он собирается вскоре приехать.