– Она знает о последствиях возвращения, Эм, – удивительно ласково произносит Элоуин. – И не хочет рисковать. Ты не можешь силой заставить ее принять последствия.
Этот ответ меня не устраивает. Я не собираюсь заставлять ее силой. Просто объясню ей ситуацию. Уверю, что на сей раз мы можем победить. Напомню ей, что бабушка назвала нас двумя сторонами медали. Рожденная в первый день года, и в последний – это пророчество, и нам надо его исполнить.
Но я выходила на связь с Ребеккой самостоятельно, и у меня это получилось как-то само собой, ненамеренно. Значит, я смогу связаться с ней снова. Может, это какая-то особенная связь между сестрами и важно, чтобы я налаживала ее сама?
– Но Фрост на нас не донес. А дал нам книгу, в которой есть ответы, – произносит Элоуин как-то уж слишком мягко и демонстративно пожимает плечами. – Возможно, нам следует с ним сблизиться.
Я кидаю взгляд на Джейкоба и уже знаю, что он хмурится. Точно, так и есть.
– Сколько раз можно тебе повторять, что от него одни проблемы? – вопрошает Зандер. Но в его речи нет того жара, который был совсем недавно.
Похоже, все уже выдохлись, даже Зандер. А хороший лидер знает, когда надо сделать перерыв. Даже если сам он может обсуждать вопросы всю ночь, хоть все семь дней подряд – как можно спать, когда нам надо спасать мир!
Раз уж мы коснулись темы Николаса Фроста, то скоро начнется скандал, а споры у нас и так жаркие, даже когда мы все хорошо отдохнули.
– Давайте оставим второй и третий пункты повестки на завтра, – предлагаю я великодушно. – В первую очередь надо понять, как провести ритуал.
Мне кажется, что Элоуин бормочет: «Во имя богини огня, ну наконец-то», – и вскакивает на ноги.
– Пришли мне копию ритуала, – зевает она. – Я посмотрю ее утром, когда буду ясно мыслить.
Джорджия соглашается, и Элоуин исчезает, не прощаясь.
– А мне нужно заступить на смену в баре. – Зандер встает. – Не присылай мне копию утром. Лучше после полудня, когда у всех нормальных людей начинает работать мозг.
Джорджия смеется над его отвращением к ранним утренним часам.
– Поняла.
– Не забудь. Собрание ночью…
Но он исчезает еще до того, как я успеваю договорить, оставив меня, Джорджию и Джейкоба одних в гостиной.
Это, по правде говоря, опасный момент. Потому что вместо того, чтобы думать о важных вещах вроде спасения мира и освоения новых навыков, я думаю о Джейкобе и о том, чем мы занимались прошлой ночью. И о том, как я предложила ему остаться здесь сегодня. У меня горит лицо.
«Ты же взрослая женщина, Эмерсон, – строго увещеваю я себя. – А стыд – это метод угнетения. Взрослые женщины проводят ночь со своими любовниками у себя дома и не краснеют перед лучшими друзьями. Соберись, тряпка».
– Кто-нибудь хочет поиграть в «Скреббл»? – сладким голоском предлагает Джорджия.
Я знаю, что она меня дразнит. И это помогает мне преодолеть смущение и понять… что я с большей радостью останусь с Джейкобом. Наедине. В своей комнате. Мне не хочется, чтобы прошлая ночь оказалась единственной, которая у нас была.
– Тебе разве не нужно работать над переводом ритуала? – спрашиваю я.
Она смеется. Встает, насупив брови, смотрит на книгу. Потом делает небольшое плавное движение рукой, и книга начинает парить.
– Наверх в башню, – шепчет она.
И книга медленно левитирует к лестнице и поднимается в комнату Джорджии. Что самое удивительное, я думаю лишь о том, что мне надо бы поработать над заклинаниями, которым Джорджия меня обучила, чтобы все вещи в доме летели на свои места. Ведь я ведьма. И она ведьма. Мы обе ведьмы!
Джорджия следует за парящей книгой, останавливается у двери и смотрит на меня, обернувшись через плечо. Сама невинность.
– Если вы любите покричать, пожалуйста, не забудьте создать пузырь. Я не хочу слышать ничего такого, от чего нам всем будет неловко поутру.
– Черт возьми, – бормочет Джейкоб.
Наверное, мне тоже должно быть стыдно, но я просто посмеиваюсь. Джорджия машет нам и неторопливо уходит, наконец оставляя меня и Джейкоба наедине.
– Вот почему я живу один, – мрачно бормочет Джейкоб. Но он изучающе смотрит на меня, и в его взгляде есть нечто, граничащее с озорством.
Он делает жест рукой, и меня тащит по полу прямо к нему. Он протягивает руки, чтобы я не свалилась, продолжая с усмешкой смотреть на меня.
Я хочу прочитать ему нотацию о силе притяжения и о добровольном согласии на близость, но он меня целует.
И, наверное, поцелуй Джейкоба – единственное, что может быть лучше чтения нотаций.