Как в том заклинании, которое звучало во мне все эти годы и слова которого мне дала бабушка. Настолько мощные слова, что даже заклятие Кэрол не смогло вытеснить их у меня из памяти.
Я не ничтожная. Я достаточно сильная, чтобы, когда дело дойдет до действий, совершить то что должно. Я всегда так делаю.
Весь день я провожу в делах, хотя мысли о жертве ритуала не дают мне полностью погрузиться в работу. Беспокойство и волнение таятся глубоко внутри меня, и мне придется найти способ с ними справиться или хотя бы их скрыть прежде, чем я пойду на кладбище.
Если мои друзья узнают, какую именно жертву придется принести сегодня ночью, они попытаются меня остановить. А я не могу им этого позволить.
Я тактично выпроваживаю последних покупателей и закрываю магазин. Мне захотелось воспользоваться паромной переправой, а не перемещаться на кладбище по воздуху. Уже у переправы я вижу дядю и машу ему рукой.
Он выглядит уставшим, но улыбается мне, когда я, пригнув голову, вхожу в капитанскую рубку.
– Как дела, Эм?
– Хорошо. Я еду к Джейкобу. Как тетя Зельда?
На секунду в его взгляде появляется так много боли. Но он старается улыбнуться.
– Неплохо, – лжет он. – Совсем даже неплохо.
– Отличные новости. – Я с трудом растягиваю губы в улыбке. – Я хочу посмотреть закат с палубы. А ты дай мне знать, когда можно будет навестить тетю.
– Дам, – обещает он, и я понимаю, что это очередная ложь. Он ведь не знает, что я все вспомнила, и думает, что я не пойму природу загадочной болезни Зельды. Пока мне придется позволить ему так думать и дальше, несмотря на то, что мне от этого больно.
Я выхожу на борт, смотрю на место слияния и не вижу черной полосы. Нахмурившись, я гляжу на воду. Риверсы – семья Защитников. Они охраняют слияние, три реки и силу, что в них заключена. Я думаю о тете Зельде, ее мистической болезни, и о том, что моя бабушка умерла так рано – сто тридцать лет не срок для ведьмы. Кажется, в последнее время слишком много ведьм умирают рано. А мой прапрапрадед, который утопился в реке? Неужели это все связано с той пеленой зловещей тьмы в месте слияния? Джейкоб не может исцелить мою тетю, по крайней мере в нынешних условиях, но что будет, если мы остановим наводнение?
Скип использовал черную магию, но сам он не был черным магом. Или был, но недостаточно сильным, чтобы противодействовать моей или нашей с друзьями общей мощи. А может, он не умел как следует пользоваться черной магией? Или это магия использовала его самого?
Как много вопросов. Как мало ответов. Совершенно очевидно лишь то, что над водой сгущается тьма и грядет наводнение.
«Пожертвуй собой, Эмерсон».
Не знаю, то ли это голос из моего сна, то ли он мне слышится здесь и сейчас. И я не могу понять, кто это говорит. Словно все голоса знакомых мне людей слились в один. Я делаю глубокий вдох, обращаюсь к своей внутренней силе и даю ей меня окутать. Я сделаю то, что потребуется.
Мы причаливаем, я оборачиваюсь и, сходя с палубы, машу дяде на прощание, а затем иду на кладбище. В последний раз я шла этим маршрутом в тот самый день, когда была пробуждена дважды. В первый раз близостью смерти. Моим перерождением. Ведь без атаки адлетов я не обрела бы силу. И не совершила бы свой путь. И не нашла бы настоящую себя.
Неужели мне есть за что отблагодарить Скипа? Я мотаю головой. Ну уж нет.
Во второй раз в тот день я вернулась сюда вечером. Голова у меня шла кругом от новых открытий о том, кто я и на что способна. О силе, что была во мне все это время. О ведьме, которой я и являюсь и которая вновь стала свободной.
Но в тот день я все же не была собой полностью. Ведь я ничего не помнила. А теперь впервые я прохожу через кладбищенские ворота, будучи собой на все сто процентов. Я подхожу к бабушкиной могиле, кладу руку на изваяние лисы и прошу бабушку вести меня. Защитить меня.
А что касается жертвы… решим, когда придет время. Это на меня не похоже. Или, может быть, как раз это и есть настоящая я.
Я чувствую чье-то присутствие и оборачиваюсь. Джейкоб, Мерфи и Кэсси стоят чуть поодаль. Джейкоб дал мне побыть одной. Он очень деликатный. Давайте честно – он вообще очень хороший человек.
Я улыбаюсь и машу ему рукой. Он подходит, обнимает меня и быстро, страстно целует. За ним появляется Джорджия, груженная книгами и тяжелыми сумками. Октавиус опасно балансирует у нее на плече. Джейкоб помогает ей с сумками, пока Октавиус спрыгивает на землю. Элоуин появляется прямо рядом со мной, а за ней, слишком близко от нее, Зандер. Их птицы парят в вышине на расстоянии друг от друга. Элоуин тоже бросается помогать Джорджии, а Зандер остается со мной.
Если бы у меня только было время наладить их отношения, но придется отложить это дело до лучших времен. Если там вообще надо что-то налаживать. Я поворачиваюсь к Зандеру. Он быстро отводит взгляд от повернувшейся к нему спиной Элоуин и улыбается мне.