– Мы потеряли тебя на минуту или две, – говорит он тихо. – Но я знал, что ты выкарабкаешься.
У меня перехватывает дыхание, но я с усилием делаю вдох. Доверие, Любовь. Вот что спасло нас сегодня. А не принесенная жертва. И даже не хорошо реализованный план.
– Кэсси помогла мне. – Я вдруг осознаю, что она была единственной, кто в тот момент мог это сделать, поскольку остальные были заняты… Они пытались остановить катастрофическое наводнение.
– Для этого и нужны фамильяры, – объясняет Зандер. – Это их суть.
Так же, как и ведьмы. Это не то, кто мы есть, а наша суть. И сегодня ночью я глубоко прочувствовала эту истину. Я снова делаю глубокий вдох и поднимаю кружку.
– У меня тост.
– Я надеюсь, он в нашу честь, – сухо бросает Элоуин.
– О да, он за нас. И за наш обалденный ковен. За спасение города. И мира. За нас, и…
Джейкоб сжимает мою руку.
«Не надо продолжать, Эм. То, что грядет, все равно случится».
К сожалению, он прав. Воин во мне уже готов сконцентрироваться на следующем шаге, на следующей битве, но все же мы сейчас можем просто насладиться победой, доставшейся нам с таким трудом.
К тому же Джойвуды не заставят долго себя ждать и довольно скоро проявят свое неудовольствие.
– Итак, за нас, – произношу я тост. – За любовь и доверие, и больше всего – за свет, что победил тьму. Мы проследим, чтобы всегда было именно так.
– Еще как проследим. – Зандер, к нашему удивлению, чокается кружками с Элоуин без всяких язвительных и обидных комментариев. Может, нам есть на что надеяться? Наверное, надежда есть всегда.
Мы сидим молча, наслаждаясь присутствием друг друга и восстанавливающим силы чаем Элоуин.
– Скорее всего, они подождут полуночи. Как думаете? – чуть погодя спрашивает Элоуин. – Лучшее время для стирания памяти.
– Возможно, – попивая свой чай, с удивительным хладнокровием откликается Джорджия. – Значит, у нас есть час или два на отдых.
– Фамильяры предупредят нас о приближении Джойвудов, – говорит Джейкоб, но смотрит только на меня. – Эмерсон, тебе лучше пойти наверх, поспать немного.
– Но сначала допей чай, – настаивает Элоуин.
Я одним глотком допиваю его. Скорее бы ко мне вернулись силы. Джейкоб делает то же самое. Не думаю, что ему нравится ходить при поддержке Зандера, так же как и мне – видеть, насколько он вымотан из-за меня.
– Вы оба, – настаивает Джорджия, похлопывая Джейкоба по спине так, словно он ее кот, – потратили слишком много энергии. Отдохните, а мы вас разбудим, когда придет время.
И вдруг мы с глухим стуком приземляемся в комнате Джейкоба, и каким-то чудом нам удается не упасть. Наверное, это благодаря чаю.
– Джорджия переместила нас в нашу комнату. – Я смеюсь. Кажется, у меня началась легкая истерика. А потом я понимаю, что сказала «наша комната».
Губы Джейкоба растянулись в улыбке, поскольку он тоже обратил на это внимание и принял мои слова как должное. Ведь каким-то образом комната стала нашей, хотя она принадлежит ему.
– Смотри, – говорит он, указывая на окно. Он встает позади меня, приобнимает, и я прижимаюсь к нему спиной. Это мое самое любимое место в его доме. Мы смотрим на Сант-Киприан. На три светлые реки и место их слияния, такие, какими они и должны быть, потому что мы победили тьму. Мы смогли.
Джейкоб делает нечто такое, что возвращает мое внимание к пульсирующему центру силы внутри слияния – тому месту, где я была на грани смерти, смирилась с ней и ожила снова.
Теперь я вижу все очень четко. Незамутненное тьмой, слияние рек пронизано светом. Оно сверкает, оно прекрасно, оно придает городу силы, и не только ему, но и миру, да и нам самим.
Джейкоб целует меня в затылок.
– Пойдем. Отдохнем. Ты нужна нам на главной битве, когда Кэрол придет вершить свой суд.
А мне не хочется отводить взгляд от слияния, я хочу думать о том удивительном, что мы сегодня совершили. Мне кажется, что глядя на этот чудесный пейзаж за окном, я уже черпаю силы. И в Джейкобе тоже. В нем. В нас. И эта сила приходит вместе с осознанием. Я не умерла и теперь отлично знаю, как именно хочу жить.
– А свадьбы у Целителей традиционные? – спрашиваю я. – Вы такие скрытные, что я даже не знаю…
Он закашливается. Не в силах сдержать ухмылку, я оборачиваюсь и поднимаю на него глаза. Люблю застигать его врасплох. Но он быстро берет себя в руки.
– Мы можем провести разные виды церемоний. Целитель и Воин. Или Норт и Вилди. Но это когда я попрошу твоей руки, – говорит он многозначительно.
Я отмахиваюсь от его слов.
– Не будь шовинистом.