Солнце светило сквозь опущенные веки. Душный воздух не давал нормально вздохнуть. Голова странно гудела, а в горле пересохло.
Кажется, в таком состоянии люди обычно просыпаются в вытрезвителях. Беленый потолок был, пожалуй, единственным, что напоминало мою комнату. Массивный зеркальный шкаф, компьютерный стол, мягкое кресло и большой телевизор на стене никак не могли появиться там за ночь.
Кровать много мягче, а на окнах белые шторы. Вывод — комната не моя. Стараясь выпутаться из одеяла, в которое была завернута словно в кокон, я задела локтем что-то мягкое, заворочавшееся рядом. Повернув голову, я с ужасом встретилась взглядом с Вовкой. Попытки скорее выбраться из «кокона» привели к тому, что я оказалась на полу.
— Доброе. Ты как? — зевнул Вовка, свесившись с кровати. Словно гусеница я отползла от кровати, выкатилась из одеяла и села на полу. Вопросы рождались в голове, но рвались наружу всем скопом, не позволяя сформулировать ни одного.
— Пока твой мозг не надумал что-то изощренное и, смотря на твое выражение лица, дико неприличное, постараюсь ответить на все твои вопросы по порядку, — улыбнулся, потягиваясь, молодой человек. — Мы в квартире у Ирки. Помнишь такую? Моя сестра. Они с мужем на даче.
Прости, но приводить тебя в таком состоянии домой и сдавать на руки родителям не позволила моя гордость. А ко мне домой — больное сердце моей драгоценной матушки. Пришлось искать варианты. И да, чтобы узнать, где хранится запасной ключ, мне пришлось разбудить сестру посреди ночи. Она лично обещала поблагодарить тебя позже. Благодарность подруги всегда граничила с легкими травмами. Рука у хрупкой девушки была на удивление тяжелой, а характер так еще тяжелее.
— Почему мы спали вместе?
— Это однушка, Элея. Если бы после всех приключений, которые ты вчера устроила, мне бы пришлось спать на полу, я бы тебе этого не простил. Память наотрез отказывалась воспроизводить события прошлой ночи, дабы показать о каких таких приключениях идет речь. Зато то и дело в голове всплывал такой короткий, но от этого не менее непонятный сон.
Эта девушка. Это снова была она. На том же месте, где когда-то остановилась ее повозка… Но сейчас важнее казалось другое.
— Чья на мне футболка? — оттянув темную ткань, сглотнула я. Нужно было срочно чего-то попить.
— Моя. И согласись, тебе она идет может даже больше, — Вовка уже не сдерживал смех. — Вчера тебе было жарко и хорошо смог уговорить тебя надеть хоть ее. Это было последней каплей в истекающей дегтем бочке. Покраснев до кончиков ушей, почти слившихся с растрепанными волосами, я подобрала разбросанную по полу одежду и, на ходу натягивая джинсы, выбежала из комнаты. Сумка и туфли нашлись в коридоре. Подруга вместе с мужем жила всего в получасе ходьбы от моего дома. Первое время мы подшучивали над ней, что и замуж-то она вышла лишь потому, что узнала, что жених живет где-то поблизости. Ирка сильно любила квартиру, где прошло все ее детство, да и в гости к родителям заглядывала чуть ли не по три раза на неделе. Встретив по пути старую подругу, я не особо собиралась задерживаться, но девушка видела моего молодого человека с какой-то девицей (она назвала ее иначе, не стесняясь в нелестных выражениях), о чем тут же не преминула рассказать. Пришлось поведать ей о нашем разрыве, выслушать все комментарии по поводу этого, подкрепленные изощренными способами пыток и умерщвления, которым бы она подвергла преступный субъект, и заверить, что все возможное для нейтрализации плачевного состояния уже проделано. Только когда у подруги закончились красочные эпитеты, а необруганного места на Андрее не осталось, я смогла подойти к молодому человеку, уже порядка получаса занимающему детские качели на площадке и периодически кидающему на меня неодобрительные взгляды.
— Сколько можно трепаться? Я уже заколебался на этих детенышей щуриться, лишь бы они не претендовали на это место. А между прочим, вон у той мамаши сейчас нервы не выдержат. Малец-то уже, кажись, трижды на меня наябедничал.
— Злой противный дядька занял единственные качели. Я бы давно тебе ведерко на голову надела или лопаткой промеж глаз заехала, — я протянула другу руку. — Пойдем, поможешь донести сумки из магазина. Вовка улыбнулся и пошел следом. Долгожданные качели тут же облепила малышня, провожая недоброго дядю высунутыми языками и скорченными рожицами.
— Ты ведь в курсе, что я на тебя все еще злюсь? — на всякий случай уточнила я, выбирая тележку в магазине. Хотя вряд ли на деньги, оставленные родителями, можно будет заполнить хотя бы ее дно.