— Как ж ты ходишь в таком деточка? — мельком взглянув на мои сапоги и на глаз угадывая размер, удивилась женщина, ныряя под прилавок и выуживая пару черных сапог на невысоком каблуке. — Должно статься на заказ делали?
— Да нет, у нас в каждом магазине таких десятки стоят, — пожала я плечами, тут же словив недовольный взгляд эльфа и закрывая рот. Подобранный размер подошел идеально — торговка свое дело знала.
Сапоги оказались на удивление легкими и удобными, со старыми не сравнить. Кивнув Фьеллису, я повела коня в поводу с площади, наслаждаясь каждым шагом.
— С этими что сделать? — Фьеллис догнал меня через минуту, задержавшись, чтобы расплатиться.
— Сожги их или скорми волкам. Я начинаю понимать, почему эльфы не снимают сапоги неделями. Мужчина сдвинул брови, бросая зажатые в руке сапоги в ближайшие кусты.
— Ты же помнишь, что я шутил, верно? Я лишь улыбнулась.
— Схожу куплю еды в дорогу, а ты иди, спаси своего друга от тех трех красоток. Я их знаю, они своего не упустят. Эльф оставил коня у коновязи у края площади и ушел. Вовка пользовался повышенным интересом у местных дам. Три довольно нескромные девицы обступили всадника со всех сторон, не давая даже сделать попытки спешиться. И хоть парень и был польщен столь рьяным вниманием прекрасного пола, все же бросал на меня недвусмысленные взгляды. Привязав толстого Вьюнка рядом с серо-белым красавцем, я направилась спасать друга. Девушки с визгами разбежались в стороны, когда к одинокому всаднику подошла всклокоченная девица и, уперев руки в боки, со всей что есть силы, начала костерить своего распутного «муженька», преследующего каждую юбку и совершенно не заботящегося о судьбе пятерых детишек, уже третьи сутки рыдающих на печи и спрашивающих где ж их папка ходит. Вовка хоть и был благодарен, но лицо его стало краснее свеклы, ведь добрая половина рыночной площади побросала свои дела, чтобы послушать о похождениях неверного мужа. А я с удовольствием добавляла все новые подробности к истории, пополняя деревню слухами, по меньшей мере, еще дня на два. А-то и больше, ведь всем известно, что с каждым новым рассказчиком история будет обрастать все новыми фактами, которые мне бы и в голову не пришли. В конце концов, молодой человек был вынужден скрыться от любопытных глаз и летящих следом осуждающих комментариев местных жителей за поворотом дороги, лишь изредка посылая мне недобрые взгляды. Я же, наслаждаясь произведенным фурором, вернулась к оставленным животным, чтобы преданно дождаться возвращения Фьеллиса. Эльф вернулся в довольно приподнятом настроении, рассказав, что вся деревня только и судачит о странной парочке устроившей скандал на рыночной площади. В его пересказе детей насчитывалось уже семеро, голодали они неделю, а неверный «муж» мой — пьяница и забулдыга. Как отзывались обо мне, Фьеллис тактично умолчал. Я вынуждена была признать, что выбрала слишком действенный способ отваживания девиц от своего друга. Но к Вовке мы присоединились, уже откровенно смеясь. Вскоре мы покинули деревню со звучным названием Хворьки.
— Фьеллис, а куда мы все-таки? — я вдруг вспомнила, что так и не узнала конечную точку внезапного путешествия. Эльф ненадолго замолчал. Дорога позволяла идти бок о бок, но обиженный Вовка плелся чуть позади, всеми силами изображая оскорбленную невинность.
— Я должен сопроводить тебя в Сирос-Дир, — наконец, тяжело вздохнув, произнес эльф.
— Так, стоп, Лис ты наступаешь своим словам на горло. Я же помню, что ты оттуда вроде как изгнан.
— Помнишь, я говорил, что не согласных с новой политикой изгнали?
Ты же не думаешь, что эльфы настолько глупы, чтобы сознаваться в чем-то, если это грозит потерей дома? В Сирос-Дире осталось порядком тех, кто придерживается нейтралитета. В числе которых мои старые знакомые.