Аппетита не было, зато было дикое желание забыться.
— За Фьеллиса. Он был самым лучшим эльфом из всех, кого мне довелось узнать, — проглотив вставший поперек горла ком, едва сдерживая слезы, громко произнесла я, делая глоток. Слова эхом отозвались по комнате. — За Вовку. Он был хорошим другом, не побоявшимся ступить в неизвестность вслед за ненормальной девчонкой. Сделав очередной глоток, я все же расплакалась. Еще несколько тостов повисли в воздухе, прежде чем фляга опустела и была отброшена на грязный пол. В проклятом эльфийском селении с пола можно было запросто есть. Здесь в принципе тоже, ведь серые тени не постеснялись накинуться на предложенное им угощение, но, не оценив его по достоинству, скрылись в своих углах. Сегодня не имела значения чистота кровати, главное чтоб с потолка не капал начавшийся за окном проливной дождь. Если бы крысы вдруг решили полакомиться мною, я бы тоже не стала особо сопротивляться, ведь эльфийское вино — единственное, за что хотелось благодарить этот народ — сделало свое дело, расслабив сознание и позволив погрузиться в сон. Без видений, снов и мыслей. Дождь шел всю ночь, о чем свидетельствовали обильные лужи и сырая дорога. Не пожелав потратить последний серебряный на мерзкую кормежку в таверне, я пошла прямиком на конюшню, где содержание лошадей было заранее оплачено. По крайней мере, я так надеялась, ведь иначе пришлось бы оставлять какое-то животное в залог, а конюх, не будь дураком, польстится именно на эльфийского красавца. Конюха на месте не оказалось, зато двери конюшни были приветственно распахнуты. Намереваясь если не выкупить, то хотя бы выкрасть коня, я пошла вдоль закрытых денников, заглядывая сквозь деревянные решетки. Если серого толстячка и бурую кобылку еще можно было бы с кем-то спутать, то Серый выделялся на фоне остальных. Да и место у него оказалось самым ухоженным. Отодвинув засов, я зашла внутрь, смотря на большой стог сена, предоставленный коню за лишний золотой.
— Серый, ты же не обидишься, если я заберу тебя отсюда? — я осторожно подошла к коню, положив руку на морду, а вторую протягивая с несколькими стащенными из таверны сухариками. Сколько не высматривала, с сахаром у них был дефицит.
— Хочешь украсть чужую лошадь?
— Да нет… — я чувствовала, как бархатные губы вылавливают на ладони каждый кусочек. — Просто с твоим хозяином произошло плохое…
— Помер? — надменным тоном уточнил голос. Я кивнула, стерев выступившие на глаза слезы, не отдавая себе отчета, что не только разговариваю с лошадью, но и получаю ответы.
Несколько раз моргнув, я заглянула в рот коню, что не сильно ему понравилось. Недовольно фыркнув, он отступил назад, начав бить копытом.
— А ты проверяла? — усмехнулся голос.
— Да как ты это делаешь, скотина? — я попыталась подойти к коню ближе, но тот больше не собирался к себе никого подпускать, боком отступая к стене и гневно косясь глазом.
— Открываю рот, а оттуда появляются слова, — зевнул голос. — А вот обзываться совершенно излишне. Стог сена дернулся, распадаясь на части и являя миру нечто покрытое грязью и соломой. Взвизгнув, я упала на пятую точку, продолжая пятиться назад. За спиной выросла закрытая дверь. Фигура рассмеялась, оглядела себя свысока и принялась отряхиваться, подняв облако пыли вперемешку с легким сеном. Я закашлялась, прикрыв лицо руками. На нем была одежда стражей границы, местами порезанная и с пятнами крови. Ножны на поясе были пусты, как и колчан за спиной. Но в отличие от пропавшего меча, стрелы лежали у того, что осталось от стога сена.
— Это вино еще не перестало действовать, да? — я ущипнула себя за руку. Больно, но ничего не изменилось.
— Ты снова пила? Так ведь и спиться не долго, — из сена показалась вторая фигура, облаченная в те же одежды. Но в данном случае эльфы оказались много стройнее и фигуристей того, кто решился примерить их одеяние, которое почти трещало по швам.
— Все, я поняла. Конь взбесился и ударил меня копытом в голову, и вуаля! Вот он результат! Пойду, опущу голову в поилку, — я поднялась на ноги, решительно шагнув к выходу.