Поехал в кадры, написал рапорт о согласии, и послали меня на медицинскую комиссию. На комиссии попалась мне такая строгая тетенька, что я даже испугался. Накануне вечером, мы с ребятами немного отметили такое событие и, когда она стала замерять мне давление, унюхала остатки былой роскоши. И как наехала на меня: «Вы что же решили спрятаться за своим давлением? И не ехать выполнять свой интернациональный долг. Ничего не получится, я доложу о вас куда следует». Да, не перевелись у нас «стукачи». «Вы сначала давление смерьте, а потом стучать побежите», — ответил я ей. Я знал, что, что, а давление у меня будет в порядке. Ничего не сказала, замерила давление, а у меня 120 на 80, как у космонавта. Фыркнула докторша и презрительным взглядом выпроводила меня из кабинета. Больше приключений на комиссии не было: здоров, как бык, и можно использовать в любой стране, без всяких ограничений. Затем я сдал партийный билет в райком партии и стал ждать. Прошла неделя, мне предложили уйти в отпуск и заняться домашними делами, одновременно готовиться к поездке, команда к отправке может поступить в любое время. Дома, как мог, старался все сделать, ублажить жену по всем вопросам, но, видно, не очень удавалось, т. к. глаза у Нинки были постоянно на мокром месте. Мне уже все стало действовать на нервы, но тут поступила команда и я, с чемоданчиком направился в аэропорт. Жене не разрешил ехать провожать, сказал, что все это совершенно секретно. В аэропорту меня встретил представитель отдела кадров и познакомил с остальными «везунчиками». Было нас всего 10 человек, все из разных районов, и я никого не знал. Усадили в самолет и через пару часов мы уже летели в направлении Ташкента.
Глава вторая
Ташкент нас встретил 35 градусной жарой. После питерского прохладного лета, стало немного жарко. Автобусы стояли у трапа, и пассажиры стали нас интересом рассматривать, в глазах у них был единственный вопрос: «А кто же вы ребята такие?» Но мы, загадочно улыбаясь, уселись в транспорт и повезли нас летний лагерь Высшей школы милиции МВД Узбекистана, где мы должны были пройти подготовку. Помещения под жилье было удобное. Было видно, что узбекские товарищи неплохо побеспокоились о подрастающем поколении.
По дороге, в самолете, я познакомился с Николаем Мардашевым, он был из Красносельского РУВД, то же опер с 15 —летним стажем. Дома остались жена и 10-летняя дочь. Так, что интересы у нас были почти одинаковые: как выжить и вернуться домой. В казарме нас поселили вместе и, вообще, решили дальше держаться друг друга.
Наутро, построили, разбили по отрядам и объяснили стоящую перед нами задачу: овладеть всеми видами оружия, научиться стрелять, желательно попадать сначала в мишень, чтобы потом могли во врага и учить язык. Хотя обещали, что при каждой группе будет переводчик, из наших. Одна треть населения Афганистана, это таджики, узбеки и туркмены, в том числе и бежавшие с территории Советского Союза, потомки бывших душманов, поэтому особой любви к нам не питают. Одели нас в летнюю армейскую форму, только без погон, а то развелось много всяких майоров и подполковников, ими как-то командовать неудобно.
И началось: построение, завтрак, занятия по персидскому языку, политзанятия, изучение истории Афганистана, изучение ислама и стрельба. Вот где я настрелялся на всю свою жизнь. Нас обучали всему оружию, какое могла встретиться в Афганистане: пистолеты Макарова, «Береты», браунинги, «Вальтеры», зенитно-ракетные комплексы «Стингер», «Стрела-2». Самые разнообразные автоматы, в том числе и наши ППШ, которые раздавали мы «друзьям» после войны и новейшие наши автоматы АК-47, американские винтовки и даже британская 10-зарядная винтовка Ли-Энфильд, которая стреляла еще во времена англо-бурской войны в Южной Африке (это конец 19 и начало 20 века), причем она отличалась особой точностью. Как нам объяснили, все это оружие имеется у моджахедов, большинство поставляется из Китая, Египта, Израиля и стран НАТО. Да, китайцы там много нам вредили, даже их инструктора у моджахедов были.
Больше всего мне понравилась снайперская винтовка Драгунова с магазином на 10 патронов. Она отличалась простотой конструкции и высокой надежностью. У моджахедов котировались больше всего наши автоматы Калашникова и в бою они всегда старались их захватить в качестве трофеев. Были у них и автоматы Калашникова китайского и египетского производства, но те были изготовлены из стали низкого качества, поэтому после отстрела 2-3х магазинов, переставали просто стрелять, «плевались» пулями, фактически, не причиняя вреда.
К моему удивлению, у меня оказались задатки снайпера, и я показывал лучшие результаты по стрельбе из всего нашего набора. Даже сам собой гордиться начал. Снайперскую винтовку Драгунова ко мне и прикрепили в конце курса обучения.