К моменту, когда из лифта вышла Элейн, мы уже привязали Стефани покрепче к колонне, поддерживающей потолки пентхауса, с немой надеждой, что в случае чего дом останется цел. Шок на лице Стражницы был достоин «Оскара». Задыхаясь собственными словами, она пыталась узнать, что произошло. Уже успокоившись, я смог более рационально описать произошедшее.
Пока мы разговаривали и попутно пытались понять, что за чертовщина творится, Стеф захрипела и заворочалась на полу.
Я подошел к ней, позвав по имени. Она резко вскинула голову. Клыки едва не сомкнулись на моем плече.
— Ух ты, черт!
Осмотревшись диким звериным взглядом вокруг, она начала дергать цепи в попытках вырваться. Желтые глаза метались, словно она была безумна.
— Стеф! Стефани, посмотри на меня!
Но она не слушала. Ван Дер подошел ближе, и вдруг Стефани замерла, завороженно глядя ему в глаза. Зрачки стали шире, превращая радужку в узкое желтое кольцо.
— Спокойно, Стефани, — прошептал он. — Тебе ничего не угрожает. Ты в безопасности.
В ответ он получил только глубокий утробный рык. Лицо князя исказилось, словно у него резко заболела голова, но было ясно, как белый день, что Стефани сопротивляется и атакует в ответ. Ван Дер сосредоточенно нахмурил брови, не отпуская ее взгляд.
Вампир говорил очень тихо, словно убаюкивал, и в итоге это все же дало результат: взгляд Стефани прояснился и стал чуть более осознанным. Она расслабилась и уселась на пол, боязливо поджав колени. После нескольких минут гипноза желтый огонь в глазах померк, уступая привычной изумрудной зелени, клыки втянулись и лишь сероватая словно уставшая кожа все еще напоминала о том, что с ней что-то не так.
— Шон… — ее голос хрипел, как будто слова давались ей невыносимой болью.
— Я здесь, Стеф. Все будет хорошо…
Я было потянулся обнять Стеф, успокоить, но она все еще завороженно смотрела на Ван Дера. Тот не торопился отпускать ее, видимо, для страховки.
— Я слышу их, Шон…
— Кого?
— Они придут за мной…
— Кто придет?!
— Стефани, ты помнишь, что с тобой случилось? — спросил Ван Дер.
Она неуверенно кивнула, игнорируя мои слова.
— Расскажи.
Не переставая хрипеть, Стефани не без труда связывала слова в предложения, рассказывая о лаборатории и каком-то вирусе, который должен извести «нечисть». Она говорила так, словно была в трансе. Девушка пересказывала чужие слова, которые слышала перед тем, как «потерять себя»:
— Я помню все… Но это была будто не я. Они придут. Он сказал: «На тьму прольется свет… свет возмездия…»
Голос становился тише. С каждым словом Стефани словно слабела и проваливалась в беспамятство. Из-за долгого воздействия на разум у нее пошла кровь из носа.
— Виктор, хватит. Не мучай ее, — сказала Элейн, до этого молча стоявшая в стороне.
Вампир отпустил взгляд Стеф, и она отключилась.
— О каком вирусе она говорила? И кто следует за ней? — спросила Элейн, когда мы расселись в креслах рядом с кофейным столиком.
Они оба повернулись ко мне, ожидая ответа. Я скрестил руки в замок перед лицом и выловил единственное, что могло бы подойти в качестве логичного ответа:
— Думаю, она об этих выродках. Когда ваш прихвостень ее вырубил, они словно взбесились. Гнались за нами по тоннелю до самого выхода на поверхность. Их было чертовски много и, если они и впрямь придут за ней… — я многозначительно перевел взгляд с князя на его жену. — Всех не перебьем.
— Она сказала, что слышит их, — добавил Ван Дер. — Это было похоже на то, что вы видели, когда встретили Гарольда?
— Вполне. Он как будто отдавал им команду к нападению.
Вампир задумался. Перебирая между пальцев прядь волос, Элейн строила какие-то предположения у себя в голове.
— Она сказала о вирусе, так? Мы успеем узнать, что за вирус? Может, с этим можно что-то сделать?
— Я займусь этим вопросом. Пока обзвони всех, кого сможешь. Сегодня все должны быть на совете. До единого, — сказал Виктор стальным, командующим тоном. — Шон…
— Да понял я, сейчас обзвоню своих…
Достав из кармана телефон, я принялся обзванивать всех местных оборотней, чьи номера знал. Те, в свою очередь, обещали обзвонить знакомых из ближайших городов. Разумеется кроме тех, кто отказался принимать участие. В воздухе повисло предвкушение чего-то на редкость хренового.
***
В течение нескольких часов, пока клуб наполнялся оборотнями и вампирами, чета Ван Дер и я пытались понять, о чем же говорила Стефани. Когда в пентхаус привезли мобильное медицинское оборудование, я решил сам провести забор крови на анализ. Чтобы не пришлось штурмовать мозги Стеф гипнозом, я усыпил ее феназипамом. Доза, правда, понадобилась такая, что ею можно было вырубить слона.
Набрав в шприц густой, как вишневый кисель, крови, я подошел к микроскопу. Уже через несколько минут я смог увидеть ее «демона». Кровь Стефани кишмя кишела какими-то микроскопическими существами, похожими на… клещей, что-ли? Они облепили эритроциты, от чего те стали темными, почти черными. Значит, дефицит кислорода в мозге можно записать в список возможных причин, по которым Стеф не может ясно мыслить. Я покрутил колесико на микроскопе, увеличивая изображение паразитов.
— Ну-ка, гляньте на это.
Элейн с Виктором подошли к монитору.
— Что это? — воскликнула Стражница.
— Судя по всему, это какой-то нановирус, — негромко ответил ей муж.
— Чем дальше, тем чуднее и чуднее. «Несуществующая» гостья из вампирских сказок больна какой-то научно-фантастической фигней.
— Нанотехнологии уже давно не являются научной фантастикой, Шон, — голос Виктора был, как всегда, заносчиво спокойным.
— Да пофиг. Что с этим делать?
Он немного помолчал, крепко о чем-то задумался, но в итоге выдал:
— Я не знаю.
Здоровенное помещение пентхауса заполнилось тяжелой тишиной, нарушаемой лишь тяжелым дыханием спящей на полу Стеф.
Минут через двадцать, разбивая тишину вдребезги, Элейн щелкнула пальцами, словно ее осенило:
— По сути этот вирус ведь является миллионами микроскопических роботов у нее в крови, так?
— Сильно упрощено и притянуто за уши, но чисто технически… да, — отозвался Ван Дер.
— А что, если мы выведем их из строя?
— Каким образом?
— Что сильнее всего может навредить любому электронному прибору?
— Предлагаешь засунуть ее в микроволновку? — с недоверием к родившейся идее съязвил я.
— Это негуманно, Элейн, — говорит Виктор, догадываясь, о чем думает Стражница сумерек.
— А есть другой вариант?
— Скажи мне, что ты не хочешь посадить ее на электрический стул, — мысль дошла и до меня, из-за чего все внутри вдруг сжалось.
— Нужно, чтобы она решала это сама. Мы не можем держать ее здесь вечно. Что-то придется сделать, — сказала Элейн, отгородившись скрещенными на груди руками.
— Например, убить ее? — гнев подкатил к горлу, рискуя сорваться на рев.
— Шон…
Я хотел было вспылить, но вовремя одернул себя. Действительно, если не удастся справиться с вирусом, то кому-то придется справиться со Стеф. От одной только мысли у меня закипает кровь от злости. Никто не прикоснется к ней. Я не позволю. Но и представить себе картину, где она бьется в конвульсиях от боли, пока через нее проходит несколько тысяч вольт, спокойно не могу.
— Ладно, — сказал я, нервно потирая лицо руками. — Давайте попробуем спросить у нее, когда очнется.
***
Метаболизм гибрида не заставил себя долго ждать. Стефани открыла глаза, когда в пентхаусе уже шло бурное обсуждение проблемы под городом, которая грозила всем от мала до велика.
Несколько вампиров, судя по поведению и тону занимающие не последнее место в иерархии, агрессивно ратовали за то, чтобы просто перебить всех мутантов. Далее все сделает зомбоящик, и люди со временем забудут все, как страшный сон.
Я слушал все это и кипел внутри. Кровососы не видят дальше своего носа и явно преувеличивают свои возможности. Сами-то навряд ли пойдут пачкать в крови и дерьме свои нахохленные костюмчики. Сто процентов головы сложат волки и новообращенные.