Оборотень задержал на мне долгий взгляд, в котором уже не чувствовалась такого острого напряжения. Неожиданно для себя смутившись, я отвернулась к тлеющим бордовым углям.
— Идем спать? — спросил он, поднимаясь на ноги.
— Угу.
Шон проводил меня взглядом у лестницы, пожелав доброй ночи и исчез за дверью одной из спален. Оказавшись в темноте выделенной мне комнаты, я упала на кровать поверх мягкого покрывала. Спать в постели Макса было до больного неуютно, но усталость взяла свое, и в итоге я провалилась в беспокойный сон.
Проснувшись утром, я старалась вести себя максимально тихо, чтобы не напоминать лишний раз о своем присутствии, но в половине девятого в дверь ненавязчиво постучали.
— Стефани?
— Да?
В дверях появилась Эмма. Она тепло улыбалась, но в воздухе поплыли солоноватые струйки ее жалости. Вот уж чего не хватало, так это чтобы меня терпели из жалости. Думаю, нужно сваливать отсюда.
— Ты наверняка голодная. Идем завтракать.
— Мне не очень удобно…
Женщина наклонила голову на бок, снисходительно вздохнула, присев рядом со мной на кровать. Ее кожа пахла лесом вперемешку с запахом сладкого парфюма от рубашки.
— Не думай об этом, милая. Некоторые из нас озадачены твоим появлением в нашем доме, но не стоит принимать это на свой счет.
— Меня ненавидят за то, кто я, но разве я виновата в том, что со мной произошло?
Я сглотнула ком в горле. Эмма опешила, слегка обескураженная тенью агрессии в моем голосе. Она накрыла мою руку своей в утешающем жесте. Ладонь была такой горячей, будто ее лихорадило, хотя женщина выглядела абсолютно здоровой. «Наверное, это какая-то особенность волков», — подумалось мне.
— Не переживай. Никто из нас не желает тебе зла. Идем.
Она легонько потянула меня за руку, вынуждая подняться с кровати.
В просторной столовой стая сидела в полном составе, плюс появились еще двое малышей с виду семи и трех лет. Когда мы вошли, все обернулись ко мне с приветственными улыбками вежливости. Двое детей неожиданно бросились ко мне, обняв ноги, и смотрели снизу вверх добрыми, полными детского любопытства глазами. Меня это не на шутку смутило. Тут из кухни вышла высокая рыжеволосая женщина, которую я еще не видела, и застыла, задержав на мне странный взгляд. Дерек поднялся из-за стола.
— Алиссия, познакомься. Это Стефани. Стеф, это Элис.
— Приятно познакомиться, — сказала она, протянув мне руку для рукопожатия. Я заметила, как она тихо втянула полные легкие воздуха. Принюхивается. Тоже волчица?
— А эти двое сорванцов — Кристофер и Мэдисон.
Я сидела за столом рядом с Шоном. Тот слегка улыбнулся. По взгляду было понятно, что он оценивает, насколько я комфортно себя чувствую. Маленькие оборотни проявляли ко мне неподдельный интерес. Трехлетняя Мэдисон взобралась мне на колени и, забавно коверкая слова, выпалила:
— Ты мне нравишься. Я хочу с тобой дружить.
Всех, кроме Алиссии, эта фраза привела в умиление.
Мне была понятна ее тревога. Она — мать, а я — незнакомый ни то вампир, ни то не пойми кто…
После завтрака, помогая вымыть посуду, я услышала, как Шон разговаривает по телефону на втором этаже, даже сквозь шум воды и звяканье тарелок друг о друга. Слух у вампиров явно отменный.
— Она растеряна и явно не горит желанием у нас торчать.
Голос Шона был слегка раздраженным. Почему-то мне показалось, что я догадываюсь, с кем он разговаривает. Слишком сосредоточившись на слухе, я забыла о том, где нахожусь, и не заметила, как в дверях показалась Алиссия.
— Это сложно?
Я опешила, не зная, как долго она уже стоит там, и подумала, что она имеет в виду мытье посуды, обратив внимание на то, как долго я вошкаюсь с салатницей.
— О чем ты?
— О том, кем ты стала. Сложно не знать, кто ты, и не понимать смысл своего существования?
— Ты пытаешься меня задеть?
— Нет. Я просто знаю, что появление таких, как ты, не сулит ничего, кроме проблем.
Фарфоровая посудина в моей руке неожиданно хрустнула. В умывальник посыпались осколки, окрашенные в темно-красный цвет. В нос ударил запах крови, который послужил для меня пощечиной против застелившего глаза раздражения.
Буквально через несколько мгновений за спиной Алиссии появился Шон.
— Что случилось? — он подошел ко мне и потянул руки, чтобы посмотреть.
Они были все в крови, но боли я уже не чувствовала.
— Черт. Никогда не привыкну.
Он протянул мои ладони к воде, и, когда кровь с них смыло, кожа оказалась девственно чистой, словно ничего не произошло.
Видимо, не посчитав нужным сказать что-то ещё, Элис молча удалилась.
— Не обращай на нее внимания. У нее были планы на Макса, хотя она сама его никогда не интересовала. К тому же одного из волков ее стаи отдали под суд вампиров, хотя он и был сам виноват. Вот уж кто точно будет пытаться разглядеть в тебе Элейн, так это она.
— Хорошие новости будут?
— Не парься. Она уедет вечером после охоты.
— Вы охотитесь?
— Ну да, мы же волки, — Шон улыбнулся, но, угадав мои мысли, в голос рассмеялся. — Больная, что ли? Не на людей, конечно.
Мне стало немного неловко, но, с другой стороны, о чем я еще могла подумать? Во всех фильмах оборотни ели людей. В моем любимом сериале — только сердца.
С улицы послышался голос Дерека. Не слишком громкий, но для меня, как и для Шона, этого было достаточно, чтобы услышать. Я вышла вслед за ним во двор. Дерек поздоровался со мной.
— И ты тут. Отлично. Я тут думал над твоим состоянием, Стеф, и решил, что тебе стоит немного размять кости.
— В смысле?
— Насколько я знаю, Стражи обладают способностями. Думаю, небольшая тренировка поможет тебе их почувствовать и научиться с ними справляться.
— И что мне нужно делать?
Шон с отцом переглянулись. На губах Дерека мелькнула улыбка.
— Ты что, серьезно? — спросил Шон.
— Давай, заодно оценим, в какой ты форме. Давно не видел, чтобы ты тренировался.
Я почувствовала какой-то странный раж. Предвкушение драки впервые оказалось неожиданно приятным.
Шон обреченно вздохнул и стал напротив меня в стойку.
— Ладно. Я, так уж и быть, постараюсь помяг…
Я перебила его коротким прямым ударом в нос. Дерек расхохотался, а Шон ошалело уставился на меня.
— Что? Я помягче быть не обещала.
Он вернулся в стойку, глаза загорелись.
— Что ж. Глянем, что ты можешь.
Шон сделал несколько выпадов, я увернулась и выбросила ногу, которую он умело перехватил. Удержав равновесие, я выгнулась в мостик, ударив его второй ногой, высвободив первую. С каждым махом борьба набирала обороты. Становилась яростнее и все больше походила на танец. Ни Шон, ни я не хотели навредить друг другу, но и проигрывать никто из нас не желал. Около двадцати минут две пары рук и ног скрещивались в выпадах и блоках. Я чувствовала, что ни капли не уступаю ему в силе, но сильно уступаю в сноровке. Когда Шон понял, что со мной можно не церемониться в плане каких-то уступок типа «она же девушка», он пустил в ход умения, и я стала пропускать удары один за одним. Одна из таких ошибок стала причиной того, что я проломила своим телом забор и ударилась о ствол дерева, пролетев несколько метров от удара в живот.
Я вымученно стонала под обломками забора, когда Шон и Дерек подошли, чтобы, судя по всему, проверить выжила ли я вообще.
— Ты там как?
— Так и знала, что не нужно тебе поддаваться, — хрипела я, выбираясь из под обломков.
Беспокойство на лице мужчин сменилось улыбками.
— Давай помогу.
Во рту был соленый привкус крови, и теплая струйка стекала по подбородку. Когда Шон поднял меня под руку, бок пронзило тупой болью, в глазах потемнело на несколько секунд. С губ сорвался сдавленный крик, больше похожий на рык. Шон тут же замер в положении, в котором находился в ту секунду.
Дерек подошел ближе и, присев на одно колено, принялся осторожно ощупывать мои ребра.
— Кажется, перелом.
— Довыпендривалась?
Видимо, у меня был болевой шок, потому что все, что я сделала — это широко улыбнулась ему, обнажив окровавленные зубы.