Место, занятое Уоллесом на склоне холма, выглядело удачным для боя. Впереди лежало небольшое озеро, на флангах — поросшие деревьями ложбины. Умелым был и примененный им боевой порядок: четыре круглых шилтрона (от shield — щит и ring — круг) до двух тысяч ратников в каждом. Они стояли плечом к плечу, в рост или на коленях, закрывшись щитами и выставив копья. Дополнительной защитой служили колья, вбитые в землю и перевязанные пенькой. Между шилтронами разместились лучники из Эттрикского леса, а позади — немногочисленная конница, приведенная магнатами.
Слова, которыми Хранитель Уоллес подбодрил воинов: «Я поставил вас в круг — пляшите, как умеете!»[89] — лучше раскрывают его характер, чем иные посвященные ему труды; в них звучит и отчаянная отвага, и мрачная насмешка над безвыходным положением, и вместе с тем вера в своих людей. Они сделали все, что могли, но силы были неравными. Битва отличалась крайним упорством. Когда нападавшие с двух сторон обогнули озерко и шилтроны отразили первый яростный натиск, часть шотландских баронов, не желая умирать за «низкородного» Уоллеса, малодушно отступила. Другие все же не дрогнули. МакДафф (тот самый, что некогда жаловался на Бэллиола в Лондон) погиб в рядах ополченцев из Файфа. Эттрикские стрелки полегли почти до одного во главе со своим начальником Джоном Стюартом. Наконец, англичанам удалось окружить шилтроны и пробить в них бреши. Потери английских рыцарей были еще тяжелее, чем под Стирлингом, в том числе два магистра тамплиеров, но армия Уоллеса перестала существовать.{473}
Эдуард извлек из победы немного выгод. Истощив силы и припасы, он ограничился захватом и поджогом нескольких бургов, приступил к широкой конфискации южношотландских земель и передаче их своим ставленникам,{474} но вскоре покинул страну и не появлялся там два года. Уоллес, уцелевший в битве, был вынужден передать свой титул Хранителя графу Кэррику и Джону Комину. Их власть охватывала всю страну, кроме бургов Лотиана. Звенья высшего и местного управления продолжали действовать, в казну, пусть и в меньшем объеме, поступали доходы, проводились заседания выездных судов, канцелярия выпускала хартии и т. д. В 1300 г. после перерыва дважды созывался парламент.{475}
Фолкерк не заставил шотландцев сложить оружие, но урок был усвоен. Впредь они избегали генеральных сражений и твердо держались тактики выжженной земли и партизанской войны. Осенью 1299 г. англичане вновь потеряли Стирлинг. Однако на протяжении ряда лет вооруженное сопротивление оказалось в тени.
Невзирая на то что Джон Бэллиол отрекся от власти и пребывал в английском плену, он оставался законным монархом для своих подданных, и от его имени выходили все акты Хранителей. Шотландцы неустанно добивались его освобождения, для чего отправляли на континент одно посольство за другим. Так, в 1300 г. Уоллес заручился охранной грамотой от ХоконаУ Норвежского и рекомендательным письмом в Ватикан от короля Франции.{476} Началась ожесточенная дипломатическая дуэль с Эдуардом I, в которой сторонниками шотландцев выступали Филипп IV и папа Бонифаций VIII. Оба имели на то веские причины. Филипп не прекращал войны с Англией и не забыл Парижского договора. Бонифаций же всеми способами утверждал свой авторитет над светскими государствами Европы, что в случае Шотландии было легко достижимо. Ее церковь давно считалась «особой дщерью» Рима, поэтому папа видел в Королевстве Скоттов свой прямой лен. Шотландцы охотно укрепляли его в этом мнении и сполна использовали обоих союзников в борьбе за независимость.
Еще летом 1298 г. и король Франции, и папа убеждали Эдуарда освободить Бэллиола и прекратить нападения на Шотландию.{477} Под их давлением Эдуард год спустя передал своего пленника папскому легату. В конце июня 1299 г. Бонифаций обратился к королю Англии и архиепископу Кентербери с гневным осуждением английских вторжений в страну, якобы подвластную Риму, и повелением, чтобы англо-шотландский спор был вынесен на окончательное решение его курии.{478}