Первого марта 1328 г. Эдуард III с одобрения своего парламента послал ответ на шотландские требования «великому государю Роберту, Божьей милостью сиятельному Королю Скоттов, нашему союзнику и дорогому другу».{561} Эдуард сожалел, что «мы и предшественники наши тщились добиться власти и верховенства» над Шотландией, что повлекло «жестокие испытания» для двух стран. Семнадцатого марта в Эдинбурге шотландский парламент утвердил окончательный текст договора: «Королевство Шотландия навсегда останется во всем отделенным от королевства Англии, в своей целости, свободе и мире, без какого-либо подчинения, неволи, притязаний или требований, в своих подлинных границах, как при Александере [III], доброй памяти покойном Короле Скоттов». Эдуард III от своего имени и за своих преемников отказался от всех притязаний на Шотландию и объявил недействительными все акты, где таковые выдвигались. Стороны вступали в союз, но при сохранении франко-шотландского союза. Шотландцы обещали не помогать противникам английского короля в Ирландии, англичане — врагам шотландской короны на Гебридах и Мэне. Брюс обязался выплатить компенсацию в двадцать тысяч фунтов (вероятно, за нанесенный северной Англии ущерб). Эдуард и его совет должны были ходатайствовать перед папой о полном прощении шотландцев. Мир и союз скреплялся браком Дэвида Брюса, наследника Роберта I, и сестры Эдуарда III Джоанны.{562} Четвертого мая Эдинбургский договор был ратифицирован английским парламентом в Нортэмптоне.
Так король Роберт Брюс получил все, за что неустанно боролся в течение двадцати двух из двадцати трех лет правления. Победа могла быть достигнута только ценой крайнего напряжения сил. То, что Брюс предпринял и осуществил во внутренней политике, было всецело подчинено суровой необходимости выстоять в поединке с Англией. Он покровительствовал церкви и бургам, которым широко жаловал право фирмы и другие привилегии; впервые стал постоянно привлекать в парламент горожан и фригольдеров; добивался укрепления военной службы всех видов; щедро награждая своих приверженцев, терпеливо привлекал на свою сторону враждебных баронов и карал лишь самых заклятых врагов; стремился к упрочению власти короны по всей стране, особенно на гэльском Западе, что проявилось в быстром распространении там феодального военного держания, в основании шерифства Аргайл и бурга Тарберт. Следствием этих мер была почти единодушная поддержка со стороны всех сословий Шотландии. Роберт I сполна заслужил уважение подданных, выразивших свою признательность необычным путем: в июле 1326 г. шотландский парламент пожизненно предоставил ему десятую часть всех доходов в стране.{563}
В октябре 1328 г. папа Иоанн XXII снял с Брюса отлучение, а с его королевства — интердикт, а в 1329 г. пожаловал королям Скоттов право помазания при коронации. Эта булла уже не застала Брюса в живых: 7 июня 1329 г. он скончался в своем дворце Кардросс полноправным правителем независимой державы. Ирландский монах Джон Клайн из Килкенни, не будучи его подданным, отдал должное правителю и полководцу, который освободил от англичан свою страну и, пусть ненадолго, также почти всю Ирландию: «Могучий оружьем, сведущий и опытный в военном деле, по общему согласию, в сих предметах он едва ли имел себе равного в целом свете».{564}
В последний час Брюс призвал лучшего из своих рыцарей, лорда Джеймса Дугласа. Король некогда дал обет пойти в крестовый поход, но война с Англией не позволила этого сделать. Умирая, он поручил Дугласу отвезти в Святую Землю его сердце.{565} Дуглас не смог добраться до Палестины: в августе 1330 г. он погиб в победной для христиан битве при Тебе в Андалусии, сражаясь с королем Кастилии Альфонсо XI против мавров Гранады.{566} Джон Барбор передает, что Дуглас метнул в сторону вражеских рядов висевший у него на груди ковчег с сердцем