- Только не ошибка! Никакая не ошибка! Наоборот, чудо! Диво! Черт возьми, Шаннон... я...
Она не договорила, страшная боль пронзила все тело, прервав дыхание, раздирая в клочья все внутри. В глазах потемнело.
Но она сумела почувствовать, как уверенная рука приподняла ей голову, на языке оказалась таблетка и кто-то голосом ее дочери, добрым и успокаивающим, проговорил:
- Выпей воды и проглоти. Вот так. Еще немного. А теперь ложись и закрой глаза.
- Шаннон!
Рука дочери была на ее руке, она ощутила легкое пожатие.
- Я здесь, мама. Здесь. Боль сейчас пройдет. Через минуту. А ты постарайся уснуть. Ладно?
Боль ослабевала, но, словно туман, нахлынуло бессилие, окутало все тело с головы до пят. "Опять не хватило времени, - подумала Аманда. - Почему всегда не хватает времени?"
- Постарайся не возненавидеть меня, - пробормотала она, исчезая в тумане. - Пожалуйста, не надо меня ненавидеть.
Шаннон долго еще сидела у постели матери, поглощенная собственной печалью, после того как та уснула.
Больше Аманда не проснулась.
Глава 2
Отделенная всей ширью океана от того места, где одна из дочерей Тома Конкеннана оплакивала смерть своей матери, другая его дочь радовалась рождению новой жизни.
Брианна Конкеннан Теин держала в объятиях свою новорожденную дочь и с изумлением вглядывалась в огромные голубые глаза с неправдоподобно длинными ресницами; рассматривала крошечные пальчики с такими же крошечными безупречной формы ноготочками, малюсенький ротик, который, она готова была поклясться чем угодно, был растянут в улыбке. Улыбке, адресованной ей, матери этого удивительного существа.
Всего час назад это свершилось, и она почти уже совсем забыла свои неимоверные усилия, боль и все страхи.
А теперь у нее ребенок.
- Она совсем настоящая, - с благоговением произнес Грейсон Теин, осторожно прикасаясь к щечке ребенка. - И она наша! - Больше он ничего не мог сказать от волнения. Кейла, его дочь Кейла! Такая маленькая, нежная. Такая беспомощная. Он ощутил комок в горле и судорожно сглотнул. - Как думаете, я понравлюсь ей?
Выглядывающая из-за его плеча свояченица хмыкнула:
- Будем надеяться. - Она обняла Грейсона за талию и наклонилась, чтобы лучше рассмотреть ребенка. - У нее будут волосы такого же цвета, как у тебя, Бри. Сейчас они темнее, но, ручаюсь, вскоре станут рыже-золотистые.
Брианна просияла: ей было приятно услышать это от своей сестры Мегги, Она погладила головку дочери, мягкую и податливую, как поверхность воды.
- Зато у нее мой подбородок, - сказал Грейсон Теин с надеждой, но не совсем уверенно,
- Как это типично для мужчины! - Мегги с улыбкой подмигнула своему мужу Рогану Суини, стоявшему тут же, по другую сторону больничной постели роженицы. - Женщина проходит через муки беременности: ее всю дорогу тошнит, у нее опухают ноги, она месяцами ходит вперевалку, как гусыня. Потом эти страшные родовые схватки...
- Не вспоминай! Хватит!
Грейсон содрогнулся, словно сам испытал все то, что перечислила Мегги. Возможно, Брианна уже забыла обо всем, через что прошла, но он не скоро забудет. Просто не сможет. Так он искренне полагал. Впечатления последних недель, и особенно сегодняшнего дня, будут жить в его мыслях и снах долгие годы.
Рождение... Как писатель он без особого труда мог припомнить однозначные слова: появление, возникновение. Но ни одно не в состоянии вобрать в себя все то, что произошло, что он увидел собственными глазами! Для этого нужен, вероятно, какой-то другой язык - более образный и точный.
Мегги нравился Грей, и, может быть, именно потому она не удержалась от того, чтобы еще немного поддразнить его, поиграть на нервах.
- Так сколько же часов продолжались схватки? - с серьезным видом спросила она. - Кажется, восемнадцать? Почти три рабочих дня, Бри. Я верно подсчитала?
Брианна не могла не улыбнуться, заметив, как побледнел ее муж.
- Да, вроде того, - согласилась она. - Но все уже позади. И мне все время помогали советами, как дышать. Бедняга Грей чуть не поднял целую бурю в палате, показывая, как надо вдыхать и выдыхать.
- Мужчины делают трагедию из того, что им приходится порою сидеть по семь часов в сутки за письменным столом. - Мегги тряхнула головой, провела рукой по своим огненно-рыжим волосам. - И еще имеют совесть называть нас слабым полом.
- Ну, тебе я этого никогда не говорил, - с улыбкой сказал Роган.
Он вспомнил, как Мегги боролась за рождение их сына Лайама. Как настоящий воин. Однако и отцы не всегда остаются безучастными, черт побери!
- Как твоя рука, Грейсон? - спросил он со значением.
Тот послушно взглянул на правую руку, поработал немного пальцами, сжимая и разжимая их.
- По-моему, они целы, - сказал он, вспоминая, как совсем недавно их, словно в тисках, сжимала рука Брианны. И особенно крепко, когда схватки становились почти нестерпимыми. Такая сила могла, наверное, сломать ему пальцы. Но он тогда не думал об этом.
- Ты был мужествен и ни разу не застонал, - похвалила его Мегги. - Но глаза у тебя начинали косить от боли, я заметила.
- Зато Брианна ни разу не ругнула его, - рассмеялся Роган и выразительно посмотрел на свою жену. - То, что говорила мне Маргарет Мэри, когда рожала Лайама, было, признаюсь, весьма изобретательно, но абсолютно нецензурно.
- Тебе бы испытать такое удовольствие, Роган, от которого женщина теряет не меньше восьми фунтов веса, я посмотрела бы, какие ругательства ты бы изобрел. Все, что он сказал, - весело продолжала Мегги, - когда впервые взглянул на Лайама, что нос у мальчика совсем отцовский.
- Но это и в самом деле так! - воскликнул Роган.
- Как тебе сейчас? - Грейсон заботливо вглядывался в лицо Брианны. Оно было по-прежнему бледным, но из глаз исчезло выражение сосредоточенной тревоги.
- Все хорошо. - Она провела слабой рукой по его лицу, которое так ей нравилось. Особенно рот и глаза с золотистыми искорками в них. - И я не буду настаивать, чтобы ты выполнил обещание, которое опрометчиво дал, когда меня мучили схватки.
- Какое обещание?
- Никогда не прикасаться ко мне. - Со смехом она снова нежно погладила дочь. - Ты бы слышала, Мегги, как он кричал на доктора. Чтобы они сделали что-то, и я больше не мучилась. "Пускай не будет ребенка! - на полном серьезе вопил он. - Но я не могу смотреть на эти мучения!"