Десятки исследователей после открытия Рентгена были заняты исканием новых таинственных излучений. Но и здесь лишь пытливому и талантливому Анри Беккерелю удалось отличить от возбуждаемой солнечным светом люминесценции самостоятельное испускание ураном проникающего излучения.
Парижу повезло не только на Беккереля. Изучение открытого им явления стало предметом страстных исканий вначале величайшего исследователя Марии Склодовской-Кюри, а вскоре и ее мужа — не менее блестящего ученого Пьера Кюри. 11-летняя беззаветная любовь и совместное творчество этой пары — одна из замечательнейших и красивейших страниц истории науки — ознаменована, открытием и выделением нескольких радиоактивных элементов, среди которых главные — полоний и радий — соответственно были открыты в июле и в декабре 1898 года. Полоний был назван в честь родины Марии Склодовской-Кюри — Польши, а радий означает лучистый. Отсюда и само явление было названо ею радиоактивностью.
Величие открытия радиоактивности было ознаменовано присуждением в 1903 году Нобелевской премии по физике Пьеру и Марии Кюри, а также Анри Беккерелю.
Мы заканчиваем краткое изложение истории зарождения физических предпосылок радиобиологии, отсылая любознательного читателя к специальной историко-мемуарной литературе, в первую очередь к повествованиям о чете Кюри. Коротко напомним лишь о фактах, иллюстрирующих неоценимый вклад этой фамилии в развитие ядерных исследований. В 1911 году Мария Кюри награждается второй Нобелевской премией за работы в области радиационной химии; такой чести еще и до наших дней не удостоен ни один ученый. Всего Марии Кюри было присуждено 10 премий и 16 медалей; она была избрана почетным членом 106 различных научных учреждений, академий и научных обществ.
История всех времен и народов не знает примера, чтобы две супружеские пары в двух последовательных поколениях внесли столь большой вклад в науку, как семья Кюри. В 1935 году, через 32 года после родителей, получает Нобелевскую премию их дочь Ирен вместе со своим мужем — внуком французского коммунара — Фредериком Жолио за исследования в той же области, теперь — за открытие искусственной радиоактивности. Итак, 5 Нобелевских премий на четверых в одной семье!
Чрезвычайный интерес и уважение к двум поколениям Кюри — ученых объясняется еще и их высокими моральными качествами. Преданность науке привела к тому, что жизнь их была в прямом смысле принесена ей в жертву. Мария, Ирен и Фредерик Жолио умерли от лучевой болезни, и есть все основания полагать, что лишь трагическая ранняя кончина Пьера (в результате уличной катастрофы) избавила ёго от той же участи.
Этапы становления
Изучение биологического действия ионизирующих излучений началось тотчас после открытия рентгеновских лучей. Среди самых ранних работ известны классические исследования нашего соотечественника И. Ф. Тарханова, установившего уже в 1896 году реакции на облучение во многих системах организма, на основании чего им было высказано сбывшееся вскоре предположение о возможности лечебного применения рентгеновского излучения. Достаточно сказать, что лишь за год после его открытия было издано 49 книг и более 1000 статей об использовании Х-лучей в медицине.
В том же 1896 году в печати появились сообщения о поражениях кожи (эритемах, дерматитах, выпадении волос) у лиц, подвергавшихся частым и продолжительным воздействиям Х-лучами при проведении экспериментов, а в 1902 году Фрибен описал первый случай лучевого рака кожи.
В 1914 году Фейгина собрала из литературы 114 случаев рентгеновского рака у медицинского и технического персонала, а в 1933 году один из основоположников отечественной рентгенорадиологии М. И. Немёнов отмечает, что на съездах рентгенологов можно встретить ветеранов рентгенологии без пальцев и.даже без всей конечности из-за ампутации по поводу рентгеновского рака. Жертвой его пали такие крупные исследователи, как Бергонье, Леви-Дорн, Розенблат, Холцкнехт и другие.
Первыми о накожном действии радия заявили Вальков и Гизов. Пьер Кюри тотчас проверил это на собственном предплечье, и, по рассказам очевидцев, к его великой радости, участок кожи, соприкасавшийся с радием, оказался пораженным. 3 июня 1901 года Анри Беккерель на протяжении 6 часов носил в кармане жилета ампулу с радием и тоже получил ожог. Об этом через 10 дней, когда появилась эритема (а потом и долго незаживающая язва), он, одновременно обуреваемый восторгом и яростью, прибежав к Марии Кюри, восклицает: «Радий я люблю, но сердит на него».