— Нет… Вы кто?
— Меня зовут Варвара Дмитриевна. Я была акушеркой вашей матери…
Дарина ахнула и прижала трубку к уху. Влад сел ближе, чтобы услышать.
— И я больше не могу это держать в секрете.
Глава 6. Правда всегда выходит наружу
На следующее утро Влад и Дарина отправились на встречу с акушеркой. Она жила в небольшом деревенском доме в двухстах километрах от Борисоглебска — там, где еще не было многоэтажек и больших магазинов.
Дарина смотрела в окно, примечая сельский магазин под названием «Нина», салон красоты «Подружка» и максимально странное кафе с покосившейся вывеской, на которой стерлись буквы.
— Какое-то захолустье…
— Раньше это было поселком, — пояснил Влад. — А теперь разросся и превратился в город, там уже идут постройки на той стороне. Фирма отца выиграла тендер на строительство турбазы.
— Разносторонний человек, — хмыкнула Дарина. — И больницы спонсирует, и турбазы строит.
— Отец считает, что если всегда работаешь в одной области, то деградируешь, — произнес Влад и резко свернул на поселковую дорогу. По крайней мере, так показал навигатор. — Тебе не кажется, что эта акушерка слишком далеко живет? Да и позвонила она поздно. Может, это ловушка?
Дарина пожала плечами и напряглась. Она о таком даже не подумала.
— Ну она ждет меня одну, а со мной ты. Так что все хорошо. Наверное…
Влад на это ничего не ответил и перевел тему:
— Слушай. Если мы ничего не узнаем сегодня… Я хочу, чтобы ты знала. Я не хочу, чтобы ты уезжала. Даже не так. Я хочу, чтобы уехала. Ты будешь в безопасности там, но я не хочу терять с тобой общение.
Руки парня так сильно сжимали руль, что костяшки пальцев побелели. Он боялся повернуть голову, поэтому напряженно смотрел на дорогу.
— Я тоже, — тихо ответила Дарина. — Я почувствовала себя здесь другим человеком. Там… Дома я была другой. Меня не принимали, потому что я росла с отцом. И мало было моего депрессивного состояния и походов на кладбище каждые выходные, так я еще и не была похожа на других девочек. Из семьи у меня был только отец. Ни бабушки, ни дедушки, ни матери, ни брата, ни сестры. Жизнь я познавала через его призму.
— А тут?..
— А тут я обрела семью. Маму, дедушку, бабушку. Друга. Хорошего друга…
Влад хотел кое-что спросить, но его взгляд наткнулся на полную женщину, которая махала машине руками, стоя около своего дома.
— Это она! — подалась Дарина вперед. — Точно она.
Машина остановилась. Дарина незамедлительно выскочила и бросилась к женщине, которая махала им рукой. Она была низенькой, очень полной, на голове у нее был повязан светлый платок, а толстые грубые руки были покрыты пигментными пятнами. На улице стояла жара, и Варвара Дмитриевна обливалась потом.
— Вы Варвара Дмитриевна? — на всякий случай спросила возбужденная Дарина.
Женщина кивнула и махнула рукой, прося пройти в дом. Дарина и Влад переглянулись, парень припарковал машину и пошел вслед за девушкой, с подозрением осматривая участок.
Дом был небольшой, деревенский: с низкими потолками, сделанной своими руками мебелью и коврами на стенах. Дарина приметила фотографию девушки, висящую на стене. Девушка улыбалась и будто бы смотрела в душу. Стало как-то не по себе, и Дарина отвела взгляд.
— Чай будете? — хрипло спросила Варвара Дмитриевна. По ней было видно, что она волнуется, но из-за чего, Дарина понять не могла. Она кивнула, садясь на неровно окрашенную табуретку.
— Вы хотели что-то мне рассказать?
Женщина провозилась с чаем несколько минут, и все это время она молчала. Поставив на стол старый металлический чайник, она раздала кружки и протянула блюдо с пирожками.
Влад тут же ухватил один и начал уплетать, внимательно глядя на Варвару Дмитриевну и Дарину.
— Давно это было. Двадцать лет почти тому назад, — вздохнула женщина и села напротив гостьи. Она опустила взгляд в пол и совсем не смотрела на Дарину. То ли от стыда, то ли просто не любила чужаков. — Я акушеркой работала в больнице. Дочка у меня тогда сильно болела. Она в аварию попала, ходить не могла, нужна была операция, денег не было. Я работала в три смены…
Дарина невольно бросила взгляд на фотографию веселой девушки. Она и представить не могла, что с ней такое могло случиться. Ее яркое лицо излучало радость и веселье.
— Как-то привезли роженицу. Ее сопровождал, молодой, красивый парень. Слово родителям не дал сказать, а они тут бушевали. Требовали, чтобы он ее отвез в какую-то клинику частную. Но у нее раскрытие большое было, доктор не отпустил. Они тут с ненавистью на всех нас посмотрели. Я уже тогда поняла, что что-то не так.