Этот беззащитный ребенок, который лежал здесь около нее, дыша открытым ртом, с дрожащими веками, — этому ребенку еще до появления на свет пришлось испытать многое! Заботы матери о судьбе своего ребенка, которые не исчезли и после рождения, ссоры между родителями, новый отец, маленький брат, который стал соперником! Вероятно, или даже совершенно определенно ее избили не в первый раз, это случалось и раньше, но не так сильно. Юлия испытывала такое сострадание к ребенку, что у нее выступили слезы.
«Только не реветь, — подумала она. — Этого только не хватало. Ты должна быть сейчас сильной».
Где-то к утру Михаэла снова стала беспокойной, Юлия помогла ей еще раз сходить в туалет, затем дала попить и смазала кремом ее обветренные губы. При этом Юлия бормотала какие-то успокаивающие, ласковые слова. И только потом она наконец заснула.
Роберт разбудил ее к завтраку.
— Как прошла ночь? — спросил он, когда они сели за стол.
— Вполне хорошо.
— Ты выглядишь уставшей.
— Да, я устала. — Юлия потерла глаза. — Но это не имеет значения. Уж пару дней я продержусь.
Перегнувшись через стол, он взял ее руку и крепко сжал.
— Моя отважная девочка!
Она скривила лицо.
— «Девочка» — это немножко не то слово.
— Для меня ты была и остаешься моей девочкой. Именно так я думаю о тебе.
— Тогда тебе придется переучиваться.
Чашка крепкого кофе придала ей сил, но было неспокойно на душе.
— Извини меня, — сказала она и с чашкой в руках направилась в спальню. Михаэла как раз пыталась встать.
— О, что ты делаешь? — воскликнула Юлия и поставила чашку на комод. — Тебе нельзя идти одной. — Она поспешила к девочке и взяла ее за руку. — Будь осторожна, не упади. — Юлия повела пошатывающуюся девочку в туалет.
— Если тебе что-нибудь понадобится, — сказала она, — ты должна позвать меня. Я все время здесь рядом. Ты ведь знаешь, кто я, да? Я — Юлия. Жена твоего папы, папули.
Юлия снова положила девочку в постель и накрыла ее, потом взяла свою чашку и стоя допила кофе.
— Твой отец и я здесь рядом, — повторила она. — Хочешь попрощаться с ним? Он уезжает на пару дней.
Михаэла не шелохнулась. Было непонятно, слышит ли она Юлию.
Вошел Роберт, уже в плаще, но, поскольку Юлия приложила палец к губам, он только посмотрел на дочь и ничего не сказал.
Юлия проводила его до двери, и они обнялись.
— Как старая супружеская пара, — усмехнулась Юлия.
— Что очень близко к правде, — ответил Роберт.
40
На следующий день пришел врач. До этого Юлия успела переодеться, поскольку какие-то ее вещи еще оставались в квартире и было несложно найти что-нибудь подходящее; убрала квартиру, перестелила постельное белье, покормила девочку.
Когда Михаэла услышала мужской голос, она широко открыла глаза и сжалась под одеялом — стало видно, как она напугана.
— Не бойся, Михи, — сказала Юлия. — Это просто добрый дядя доктор. Он не сделает тебе больно.
Все же девочка сопротивлялась, и Юлия была вынуждена держать ее руки, чтобы доктор Вилковски смог осмотреть ее.
— Ну вот, все кончилось, — сказала Юлия, когда врач убрал в сумку свой стетоскоп. — Я сейчас вернусь к тебе. — Она закрыла за собой дверь и проводила врача в гостиную.
— Ну и как обстоят дела?
— Вполне удовлетворительно.
— Но ее не покидает чувство страха.
— Мы должны этому радоваться. Очень часто при сотрясении мозга, а я не сомневаюсь, что это именно так и есть, так вот при сотрясении мозга пациент не помнит самого несчастного случая и зачастую даже того, что привело к этому. Тогда он не может как бы покончить со случившимся. Для ребенка это было бы особенно плохо. Это могло бы стать случаем уже для психиатра.
— Ах, даже так.
— Только когда она выздоровеет, вам следует очень спокойно поговорить о случившемся.
— Но ведь я сама ничего об этом не знаю.
— Тогда дайте рассказать ей.
— Но она ведь не разговаривает с нами.