Теперь до конца жизни, сколько бы мне там ее ни осталось, я никогда не смогу доверять врачам. Я сжал кулаки в бессильной злобе. Ни за что, ни одному врачу на свете!
Из меня посыпались вопросы:
— Куда вы обращались? Где? В какую клинику? Как звали врача?
Я был в бешенстве из-за того, что это случилось со мной, со всеми нами.
Мама прикрыла глаза и потерла виски пальцами:
— Я не могу… не понимаю как…
— Видишь ли, в двух словах так сразу не объяснишь, — начал отец, — мы в то время находились в Пекине, но врач был откуда-то из Европы…
— В Пекине?.. — только и мог выдохнуть я.
— Мама! — раздался голос Шери.
Мы обернулись. Стоя на пороге родительской спальни, сестра терла кулаком заспанные глаза. Любимый плюшевый медвежонок был зажат у нее под мышкой.
— Посмотри, дорогая, — ласково сказала мама, — Тейлор дома.
Шери перевела на меня взгляд и пару раз сонно моргнула.
— Там какой-то дяденька в саду. Мне кажется, он что-то потерял.
Я замер. Мама охнула. Отец резко развернулся и, нацелив на меня указательный палец, скомандовал:
— Тейлор, живо, полезай под кровать. Тебя здесь нет. Джулия, отведи Шери в ее комнату и начинай собирать вещи. А я пойду разберусь, что ему надо.
Мама сгребла Шери в охапку, собираясь унести ее назад в детскую. Я ухватил отца за рукав:
— Папа, им нужен я. Мне лучше уйти отсюда. Вас они не тронут.
— Мы все уйдем отсюда, как только я…
— Но, послушай, ты же не можешь податься в бега с шестилетним ребенком. Она ведь обычный ребенок… Или?.. — Я осекся.
У меня вдруг похолодело все внутри. Я обернулся и взглянул на маму.
— Нет-нет, она зачата естественным путем. Наше маленькое чудо! — Мама чмокнула Шери в макушку.
Трещина в моем сердце сделалась чуть глубже. Итак, последние сомнения исчезли — у меня оставался единственный способ оградить семью от неприятностей.
Родители были твердо убеждены, что нам следует держаться вместе и как можно скорее уехать из города, но я-то точно знал, что без меня они будут в большей безопасности. Поэтому, дождавшись, пока отец избавится от забредшего в наш сад незнакомца, кем бы он там ни был, а мама наконец решит, что я больше не голоден, и позволит мне выйти из-за стола, я потихоньку пробрался на кухню и выскользнул через заднюю дверь, пока они наверху собирали чемоданы.
Мне пришлось оставить дома массу любимых вещей, и обиднее всего было расстаться с мобильником. Количество эсэмэсок в папке «Сообщения» давным-давно превысило допустимый объем, однако куча истеричных посланий от моих друзей (и десятки запросов на интервью от разного рода бульварных газетенок) так и остались непрочитанными. Как ни хотелось мне связаться с друзьями — прежде всего с Хейли и Нико, чтобы успокоить их и сказать, что, несмотря на все случившееся, я остался прежним Тейлором, — я понимал, что должен полностью оборвать все контакты. Полиции не составит труда установить мое местонахождение по GРS.
Поначалу ночной побег из дома даже казался чем-то вроде захватывающего приключения. Я представлял себя этаким героем триллера, который удирает от плохих парней и благодаря невероятной находчивости постоянно оказывается на шаг впереди преследователей. Эта игра воображения длилась несколько часов, до тех пор пока последний приготовленный мамой ужин не был переварен и усталость не взяла верх над возбуждением. Все мои фантазии о киношных героях и подвигах показались мне глупым ребячеством. Дни шли за днями, я вел какую-то странную жизнь, точнее — существование. Мне не удавалось толком выспаться — тревожный сон, которым я забывался на несколько часов, не восстанавливал силы. Воруя еду везде, где только удавалось ее украсть, сосредоточившись на том, чтобы просто выжить, я порой ловил себя на том, что уже начинаю забывать, что когда-то был нормальным подростком, ходил в школу, жил в нормальной в семье, общался с друзьями.
Страх и усталость обернулись гневом. Я готов был убить того врача, который сотворил со мной такое. И главное, ради чего он все это затеял?
Меж тем крылья у меня за спиной продолжали расти. И очень быстро. Когда мне впервые удалось хорошенько рассмотреть их — перед зеркалом в больничной палате, — длина раскрытых крыльев примерно соответствовала длине раскинутых в стороны рук. Несколько дней спустя размах крыльев увеличился настолько, что с каждой стороны они чуть ли не на фут выступали за кончики пальцев. Я уже почти неделю не снимал футболку, в которой ушел из дома: отчасти потому, что боялся не суметь снова затолкать крылья в сделанные на спине прорези, не порвав футболку, отчасти потому, что не видел в этом смысла. При этом я понимал, что настанет день, когда мне придется всерьез задуматься над вопросом, что в текущем сезоне модельеры предлагают юным мутантам с крыльями за спиной. Пока же мне удавалось прятать крылья, держа их плотно сложенными под длинным мешковатым свитером, который по мере роста крыльев день ото дня словно уменьшался в размерах.