Я бросился в комнату бабушки и нашел ее лежащей на полу.
— Esta bien[4], ничего-ничего, я с тобой… — У меня слезы навернулись на глаза, когда я взял бабушку на руки, словно маленького ребенка, и стал поднимать с пола. Я бережно уложил ее обратно на кровать и снова стал ласково приговаривать, стараясь утешить ее.
— Мигель, Мигель… — Ее слабый голос дрожал, она трясущимися руками вцепилась мне в плечи. — Я молилась Господу, и Он мне ответил.
— Все хорошо, бабуля. Я здесь.
— Наконец-то я буду с твоим дедушкой и с твоей дорогой мамой. — Она закашлялась. — Мне был знак. Мигель, мне был знак.
У меня сжалось сердце.
— Какой знак?
— Ангел. Мальчик-ангел, — прошептала бабушка. Она пристально вглядывалась мне в лицо. Казалось, ее выцветшие глаза вдруг обрели особую остроту и ясность.
Я проглотил застрявший в горле ком.
— Тот парень из новостей?
— Я просила, чтобы ангел пришел и забрал меня домой. И вот он спустился на землю. Когда он исчез за деревьями… я поняла, что настала и моя очередь исчезнуть.
— Бабуля, он всего лишь несчастный испуганный пацан. — Теперь задрожал и мой голос. Мышцы спины свело от напряжения.
— Повернись. — Голос бабушки неожиданно окреп. — Дай мне взглянуть, прежде чем я уйду.
Я неохотно развернулся спиной к бабушке, но тут же рывком обернулся назад, услышав ее сдавленный возглас. Бабушка задыхалась.
— Abuelita[5], не уходи! — закричал я. Слезы жгли мне глаза. Бабушка смотрела мимо меня в пространство. Ее взгляд был полон страха и одновременно ликования. Пальцы судорожно перебирали подол ночной рубашки. Она прошептала три слова:
— Прости, Господи… ангел…
— Бабуля, бабуля, ты меня слышишь? — Я взял и свои ладони ее сухие натруженные руки. — Что ты видишь?
Бабушка нахмурилась, словно прислушиваясь к далекому голосу.
— Бабуля?..
— Мигель, мальчик мой… — Бабушка прерывисто вздохнула. — Господь… избрал тебя.
— Для чего?
— Я буду наблюдать с небес. — Она снова тяжело перевела дыхание. — Тебе… это будет непросто.
— Что я должен сделать?
Бабушка прикрыла глаза.
— Найди его.
— Я люблю тебя, бабуля. Не уходи! — умолял я ее. — Не оставляй меня!
— Найди… его…
Я услышал глубокий судорожный вдох. Последний выдох.
И бабушка ушла.
Глава 4
Мигель. Найди его
Похороны закончились. Я сидел на ступеньках церковного крыльца, уставившись в пространство невидящим взглядом. Земля продолжала вращаться, жизнь катилась привычной колеей, словно ничего не произошло. До самых похорон я так и не смог полностью осознать, что моя бабуля ушла, и лишь когда закончилась короткая служба и гроб с телом вынесли из церкви, я понял, что ее больше нет.
«Найди его».
Голос эхом отдавался у меня в ушах — едва слышный шепот, но в нем тонул гул запруженной машинами городской улицы.
«Найди его».
Священник вышел из церкви и взглянул на меня сверху вниз. Я инстинктивно расправил плечи и выпрямил спину, хотя короткие и легкие крылья были надежно скрыты под просторной рубашкой — моей лучшей рубашкой, вылинявшей лишь самую малость.
— Теперь он твой, — сказал священник и мягко вложил мне в ладонь бабушкин нательный крест. Мои пальцы крепко стиснули крестик, гладкая поверхность дерева была теплой. — Ты всегда был хорошим мальчиком, — добавил священник. — И всегда умел заботиться о других. Теперь твое будущее в твоих руках. Да благословит тебя Господь, сынок.
Он потрепал меня по плечу и ушел обратно в прохладный полумрак церкви.
Я медленно надел на шею бабушкин крестик на черной тесемке и побрел в нашу опустевшую квартиру. Бабушкино кресло выглядело покинутым. Смотреть на него было выше моих сил. Когда я взялся за кресло и потащил его к выходу из гостиной, мне показалось, что внизу, под сиденьем, приторочен какой-то предмет. Я положил кресло на бок и обнаружил под ним картонную коробку, прикрепленную скотчем. Длинная бахрома надетого на кресло чехла надежно защищала бабушкин тайник от посторонних глаз.