— Я не отрицаю этого. Я лишь говорю, что у тебя были смягчающие обстоятельства. И что ты слишком строга к себе.
— Ничего подобного.
— У тебя гипертрофированное чувство ответственности.
— Кто бы говорил.
— Ты была ребёнком, а старая карга — зрелой. Она тебя принудила. В том, что случилось, нет твоей вины.
— Я не нуждаюсь в оправданиях.
— Вот и я об этом.
— Так почему ты на моей водонапорной башне? — ледяным тоном поинтересовалась она.
— Отсюда открывается лучший в городе вид.
И то верно. Джада присела на парапет и посмотрела вниз.
— Я не видела, чтобы она что-то царапала на асфальте.
— Тогда она могла выжить, — медленно сказала Мак.
— Нет. Однозначно не могла. Ровена ни за что не позволила бы мне уйти раньше времени. Она всегда заставляла меня оставаться до последнего, — она посмотрела на Мак. — Алина не выжила. Не позволяй никому одурачить себя.
После этого она поднялась и пошла к лестнице.
— Если ты встретишь кого-то похожего на неё, сделай мне одолжение, не трогай её, — попросила Мак. — До тех пор, пока я не выясню что к чему.
Джада застыла на мгновенье, ей совсем не понравилось то, что ей рассказала Мак. Алина мертва. И если кто-то расхаживает, притворяясь ею, проблем не избежать.
— Сделай и ты мне одолжение, — сдержанно попросила она.
— Всё, что угодно.
— Держись, нахрен, подальше от моей башни.
Перед тем, как она проскользнула в воздушный поток, до неё донеслись слова Мак:
— Глядя на тебя, я вижу не женщину, убившую мою сестру, а женщину, которая пострадала в той аллее не меньше Алины.
Джада заскользила по великолепию воздушного потока, растворяясь в рассвете.
— Позавтракаешь? — спросил Риодан, едва Джада переступила порог его офиса.
— И почему сегодня утром все пытаются меня накормить?
— А кто ещё пытался тебя накормить?
— Ты мне не друг, — ответила Джада. — Так что не притворяйся, что им являешься.
— Тебе что в кофе кто-то плюнул?
— Смотрите, как заговорил. Не в твоём это стиле, ты же Риодан.
— Я знаю, кто я.
— Да что же со всеми вами сегодня такое? — раздраженно спросила она.
— Откуда мне знать. Ты ведь так и не сказала мне, о ком идёт речь.
— Хватит болтать. Заканчивай тату.
— После того, как поешь, — он снял серебряную крышку с подноса и пододвинул к ней тарелку.
Она уставилась на еду.
— Яйца, — прошептала она. Как же давно она их не ела.
И бекон, и сосиски, и картошка. Божечки.
— Попробуй йогурт. Он с добавками, — сказал он.
— С ядом?
— С протеиновой смесью.
Она холодно глянула на него и покачала головой.
— Еда — это энергия. Энергия — это оружие. Нелогично отказываться.
Джада плюхнулась на стул, стоящий с противоположного от него края стола, и взяла вилку в руки. Сказанное им имело смысл. Да и это же яйца. С беконом. И йогурт. Тут даже апельсин был. Пахло всё просто невероятно.
Она быстро всё проглотила, едва жуя, и не проронив при этом ни слова. Он должен закончить тату сегодня. Она была наэлектризована, боялась, что он передумает. И когда последний кусочек исчез с тарелки, она отодвинула её от себя, рывком сняла рубашку через голову, расстегнула верхние пуговицы джинсов и выжидательно уставилась на него.
Он не сдвинулся с места.
— Ну что? — резко спросила она.
— Повернись, — ответил он. — Я работаю над твоей спиной, а не над грудью.
Его глаза были как лёд.
Она развернулась, сев на стуле задом наперёд, завела ноги за задние ножки и облокотилась о спинку.
— Расслабься, — прошептал он, устроившись на стуле позади неё.
— Я и не напрягалась, — дерзко ответила она.
Он провёл пальцами по напряженным продольным мышцам, тянущимся вдоль её позвоночника.
— Ничего себе не напрягалась. Они как камень. Тебе же будет больнее, если не расслабишься.
Закрыв глаза, она приказала себе стать более гибкой и пластичной.
— Я боли не замечаю.
— А должна. Это сигнал тела, на который следует обращать внимание.
После того, как его руки побыли несколько минут у основания спины, она почувствовала, как уже знакомая истома растекается по её телу и велела:
— Прекрати это.
— Ты все ещё напряжена.
— Неправда.
Он снова провел пальцами вдоль её спины, очерчивая зажатые мышцы.
— Хочешь поспорить.
— Ты наносишь татуировку на кожу, а не на мышцы.
Она вдохнула медленно и глубоко, снова расслабляясь. Ей просто очень хотелось заполучить эту татуировку, вот и всё.