Настал черед капитана Коченовой думать. Хотя решила она для себя вопрос довольно быстро:
— Так и сделаем! И новые буксиры я трогать не буду — пусть продолжают минные кластеры в «ящики» паковать. Работать будут «полусферы»… а потеряем — не так обидно: спишем как боевые потери.
— Неплохо, — согласился парень. — Ок, Наталья Ивановна. Следующая цель у меня седьмой аварийный шлюз и до выхода на нее порядка восьми часов — как раз люди отдохнуть успеют. А пока я Арбитру и наблюдателям корпорации инфу для размышлений подкину. Посмотрим насколько они серьезно настроены нас сдать.
…очередная фаза операции завершена. Потери отряда в средствах усиления: тяжелые боты пехотной поддержки «Каракурт»: 100 %, средние боты пехотной поддержки «Ксеркс»: 38 %, легкие боты пехотной поддержки «Термит»: 79 %. Потерь среди личного состава нет. Прогнозирую восстановление и ввод в эксплуатацию до 40 единиц трофейных тяжелых платформ «Скат», 20–25 — «Рекс» и 80–90 — «Термит». Полный рапорт о потерях в приданных отряду средствах прилагается. Доказательства списания и утилизации будут предоставлены по требованию. Так же прикрепляю к рапорту фрагмент телеметрии действий пехотной секции отряда. Приятного просмотра. Действующий лейтенант Флота РИ Ылша Мечев, конец связи.
Конферец-зал вспомогательного крейсера «Меверик» погрузился в тишину. Собравшиеся офицеры СН СК и представители корпорации-нанимателямолча изучали предоставленный имперцем отчет.
— Быстро работает, — проговорил спустя десять минут Аллан Боггарт. — Но не торопится. Следующую активную фазу запланировал спустя пять суток. А до этого момента только подготовительные операции по восстановлению численности средств усиления, зачистке обшивки и пространства, созданию мобильного переходного шлюза…
— И как вы оцениваете перспективу выполнения обязательств? — спросил консультанта Кеннет Вилонски, второй заместитель территориального директора и «соначальник» консультанта Боггарта.
— Достаточно высоко, Кеннет. Уважаемый офицер-арбитр Симонс не даст соврать — этот отряд подошел к заказу более методично, чем другие контрактеры. В частности вывод из строя пустотного эшелона обороны и средств связи очень серьезная заявка на победу. Этими победами имперец снял с себя лимит времени на собственно «пехотную» часть операции и открыл возможность безопасного и скрытого маневра, — Вин Симонс размеренно кивал в такт словам консультанта. — Кстати, господа, предлагаю просмотреть «фрагмент телеметрии» как выразился лейтенант Мечев. Похоже нас хотят удивить и предостеречь.
Собравшиеся все как один растянули губы в легкой усмешке — чувствовали они себя абсолютно спокойно и были уверены в собственной безопасности.
— Посмотрим… посмотрим… — раздалось со всех сторон. Проекционный экран мигнул, из динамиков раздался ровный гул, перемежающийся иногда глухими хлопками. Через секунду на панели появилось четкое изображение.
— Что это? — недоуменно спросил кто-то из менеджеров.
— Так видит поле боя оператор ББС или сходной брони, — ответил помрачневший консультант. — Левый верхний угол — тактическая карта местности с метками дружественных единиц и маркерами сил и средств врага. Левый нижний угол — комплексный индикатор состояния боевого скафандра и, в случае командира подразделения как на данном примере, индикаторы состояния индивидуальных средств защиты подчиненных. Правый нижний угол — счетчик типов и количества уничтоженных врагов. Правый верхний — текущие цели. Вспыхивающие по центру пиктограммы — глифы системных сообщений. Линии мечущиеся по экрану — рекомендуемые векторы поражения. Ослепительно белое поле — результат массированного применения сторонами высокотемпературной плазмы.
— И что? Почему так мрачно, Алан? — обеспокоенно спросил Кеннет.
— О! — заговорил Вин Симонс. — Выводов из этого ролика можно сделать множество. Во-первых — профессионализм исполнителей. ББС сам по себе сложный комплекс оборудования, требующий специальных навыков высокого уровня, а уж скоординированные действия подразделения в ББС с поддержкой тактической сети… Это уже уровень навыков личного состава действующей армии и флота. Прошу отметить: не гражданских обряженных в доспехи, а именно профессиональных солдат. Я бы сказал: офицеров. Во-вторых: скорость принятия решений. Слишком быстро меняются векторы рекомендованного поражения, причем без изменения цвета самой линии — значит по указанной цели солдат отработал, уничтожил ее и переключился на следующую. Слишком быстро для нормалов, а отряд закупил к тому же комплексы имплантов. Следовательно — это профессиональные солдаты-Ки-моды. Для простоты восприятия и понимания этой информации скажу, что в нашей армии такие люди служат только в закрытых элитных частях и с длительным — до семидесяти лет — контрактом… В-третьих: стойкость. Оператор ни разу за весь интервал наблюдения не поменял позиции, не присел в укрытие — непрерывно вел огонь на поражение. Поверьте, господа, так стоять могут единицы! Простите за пафос, люди из стали! И в-четвертых… под такой бой можно списать все что угодно — выделять что-либо из спекшегося шлака слишком дорого и долго.