Глава 9. Похищение.
Гаррет яростно пришпорил скакуна, но тот лишь вздыбился и громко заржал, с морды животного слетали хлопья белой пены, и жеребец из последних сил сопротивлялся неуемному всаднику. - Но-о! Пошел! - едва удержавшись в седле, виконт приложил непокорную скотину кнутом по разгоряченной, липкой холке. Жеребец, наконец, подчинился и снова помчался галопом, запрокинув кудлатую голову с прядущими острыми ушами на правый бок. Виконт прижался к его шее, смягчая сопротивление воздуха. Кажется, он не замечал ничего вокруг - ни изнуряющей жары, ни жажды, ни голода... ни того, что его конь вот-вот упадет без сил, загнанный беспощадной долгой скачкой.. тогда останется только одно - пристрелить несчастное животное... Почти месяц они беззаботно жили в предместье - граф Де Вержи так и не объявился в своем имении, хотя Гаррет и посылал отцу официальное извещение о своем прибытии и намерении обсудить дела. Коротая время, молодой виконт, который недавно отметил свое двадцатилетие, охотно принимал участие в размеренной и несуетной жизни предместья, которая казалось ему сказочным оазисом, не тронутым безжалостными щупальцами революции. И хотя крестьяне не прочь были поточить лясы о том, о сем, но виконт, не поддерживал этих политически окрашенных бесед, предпочитая развлекаться по-другому. Хватит с него уже всяческих «обществ» и кружков. Присутствие в его жизни Луизы не то что бы ослабило его патриотизм - вовсе нет, просто сейчас он отдыхал душою, чувствуя, что становится сентиментальнее и мягче, «как кусок сливочного масла в печи» - с улыбкой думал Гаррет, но это блаженное состояние устраивало его в полной мере - он и не хотел сейчас ничего иного... Манон раз в два дня присылала им съестного, но Гаррету доставляло неимоверное удовольствие добывать пропитание самому: он частенько отправлялся с мальчишками на рыбалку, или на охоту с мужиками. Ему было отрадно видеть, как радостно суетятся няня и Лу, когда он приносит свои трофеи. В тот злополучный день он так же - в счастливом неведении и предвкушении сытного и вкусного ужина, возвращался с охоты. Он отсутствовал уже больше суток и изрядно соскучился по Луизе... Еще издали Гаррет почувствовал ощутимый укол тревоги - тишина и безлюдность в предместье в такой час казались странными. Пустив лошадь во весь опор он в считанные минуты добрался до дома кормилицы и оторопел, не в силах пошевелиться и не веря своим глазам: дверь была сорвана с петель с нечеловеческой силой. Дверной косяк из крепкого старого дуба был просто выбит, словно кто-то поработал мощным тараном... Но кто? Что все это значит, черт побери! Очнувшись, он поспешил внутрь: в доме было все перевернуто вверх дном и разрушено... а старая няня... эта добрая, простая женщина, заменившая ему мать - она была мертва. На лице ее застыло выражение крайнего ужаса, а посиневшие губы исказились в беззвучном теперь крике. Что могло ее ТАК напугать? Боже! Где же Лу? Что случилось? - виконт бестолково метался по дому, по двору,.. пока не сообразил броситься с расспросами к соседям. Перепуганные крестьяне рассказали ему, что вчера вечером в предместье явился отряд из двенадцати королевских гвардейцев. Возглавлял его грозный господин, с ним был еще один, похожий на дьявола. При воспоминании об этом странном всаднике, закутанном в темный плащ, крестьяне истово и размашисто крестились и глаза их наполнялись суеверным ужасом. Гаррет узнал, что чужаки связали и увезли девушку, и разыскивали его, избивая всех подряд и устраивая немыслимые погромы. Но даже не пытки и допросы так напугали людей, и не страшное ранение, которое нанес господин старому Францу, который бросился, было на помощь, Луизе, и был пронзен насквозь шпагой...нет. Их страшило то, что дьявол, который за все время не произнес ни одного слова, и никто толком не помнил его лица - может вернуться. - Кто они, Гаррет? - шепеляво спросил столяр Жозе, лишившийся передних зубов, - что им от тебя нужно? - Мне нужен жеребец! - вместо ответа решительно потребовал бледный виконт. Он и сам плохо понимал что произошло и знал только одно - его любимая в опасности. Крестьяне засуетились, кто-то бросился к конюшне. Мало помалу в голове прояснилось, и Гаррет догадался, что этот «благородный» господин, явившийся с целым отрядом головорезов за Лу некто иной как ее несостоявшийся жених, будь он трижды проклят! Больше - некому. «Но откуда, черт побери, маркиз узнал где она?» - виконт почувствовал, что озноб прокатился волной мурашек по телу, и липкий вязкий страх сжал сердце, будто холодная ядовитая змея, медленно вобравшая свою жертву в смертельные объятья. «Он страшный человек, Гаррет...» - говорила Луиза. Значит, она знала о нем что-то такое, о чем Гаррет и не догадывался. И боялась - это очевидно... И что же он сделает с ней сейчас? Когда узнал, что сбежавшая невеста предпочла ему другого?.. Виконт сжал ладонями виски, пытаясь вытеснить из сознания ужасающие картины. «Я должен торопиться, - твердил он себе. - Все еще можно исправить... если он не убьет ее по дороге...» - тут же подсказывало живое воображение, рисующее отвратительные сцены насилия. «Де Приньен.. - он с ненавистью выплюнул имя своего неожиданно обретенного врага вскакивая в седло. - Я из-под земли тебя достану, клянусь!» Дорога вилась пыльной белесой лентой, виконт мчался по ней, не замечая более красот раскинувшихся по обе стороны пышных пейзажей,- июль вступил в свои права, расцвечивая пестрыми красками все вокруг. Это буйство природы было, несомненно, очаровательным, но Гаррет спешил. Тревога вытеснила все чувства и мысли - она звенела туго натянутой струной, и заставляла его все крепче сжимать поводья, все яростнее пришпоривать жеребца. - Вперед! Впе... - вдруг небо с землей резко поменялись местами. Если бы виконт не потерял сознание, крепко приложившись головой о землю, он понял бы, насколько отчаянным и безвыходным стало его положение в этот миг: жеребец, завалившись на бок, всей тяжестью своей туши обрушился ему на ногу, намертво застрявшую в стремени. И в этот момент его голень хрустнула, ломаясь, под этим страшным гнетом, как сухая ветка. Но ему было все равно - в своем внезапном забытьи Гаррет не осознавал ничего и не мог выбраться из-под загнанного скакуна, который бился, тщетно пытаясь подняться. Но крупное, лоснящееся от пота, тело свело жесточайшей судорогой и наконец, спустя четверть часа, животное затихло, и только крутые бока, еще некоторое время тяжко вздымались и опадали в такт хриплому, прерывистому дыханию. *************************************************** Эта карета была, несомненно, комфортнее чем тот фиакр, в котором Луиза и Гаррет весной бежали из Парижа: широкие, удобные скамьи оббиты красным бархатом, из той же ткани были выполнены и плотные занавеси на окнах, собранные и подвязанные изысканными золотистыми шнурами с тяжелыми кистями. И снаружи и изнутри наличествовали вензеля