****
Примечания:
*"умеющих умирать" - самый знаменитый из них - батальон Марсельцев. * Собрание делегатов секций Парижа - предшественники Парижских коммун. * Фельяны- Конституционные монархисты. Представляли интересы крупной буржуазии... * Гора (или монтаньяры) - опирались на поддержку народных масс, пользовались преимущественным влиянием в клубе якобинцев. *Ле-лу-гару - во французской мифологии дословно "скидывающий кожу", оборотень, вампир.
Глава 15. Обращение.
Иль Де Ля Сите - остров, который Парижане именовали просто Сите соединялся с берегами Сены восемью мостами. Был и еще один мост, имеющий поэтическое название Сан-Луи - видимо по названию небольшого острова расположенного выше по течению, к которому этот каменный перешеек и тянулся длинным рукавом. С высоты птичьего полета, Сите походил, вероятно, на огромного паука, раскинувшего загребущие лапы. Однако, он был примечателен еще и тем, что помимо Дворца Правосудия и Консьержи, где в скором времени обезглавят более двух тысяч человек, здесь возвышался над бренным миром самый впечатляющий, грандиозный, поражающий воображение исполин - собор Нотр-Дам. По какой-то странной прихоти люди украсили его не только скульптурными Ангелами, что вполне закономерно, но и совершенно непотребной нечистью - восставшими мертвецами, горгульями и химерами. Причем, если трубящие воины Добра и Света громоздились внизу - словно придавленные многотонной тяжестью собора, то нечисть, явно чувствовала себя вольготно наверху. И это было, по крайней мере... нелогично. В западном фронтоне, точнее в самой высокой башне, под сенью витражей, застыли несколько фигур. Они напоминали ожившие каменные скульптуры из галереи королей. - Carthago delenda est, Carthaginem delendam esse *- произнес наконец один из них, невысокого роста брюнет. Если бы его лицо не было сокрыто широкополой шляпой, на нем можно было бы прочесть ликующее воодушевление, почти экстаз. Вероятно, с тем же выражением жестокий римский император, взирал с высоты холма на умирающий город. Над беснующейся внизу серой человеческой массой, нескончаемыми волнами захлестывающей Париж, белесыми пластами растянулся дым от залповых орудий. Но Аро наслаждался этим видом и той какофонией звуков, что производил штурмующий замок народ. Вам доводилось разрушить лесной муравейник? Что вы чувствовали при виде снующих, жалких, букашек... было ли это осознание собственного превосходства? Внезапного, очаровывающего могущества? Чувствовали ли вы себя когда-нибудь вершителем судеб? О-о-о, Аро смог бы вас убедить, что это не маниакальный восторг, нет! Это величайший акт познания. - Это прекрасно! - тихо выдохнул он. И его рубиновые глаза подернулись мечтательной поволокой. Кай усмехнулся: - И как тебе не надоедают эти бесконечные дрязги! - в заостренных чертах его лица, в пронзительном, жестоком взгляде читалось только одно - жажда. Жажда крови, которую бессмертный так и смог утолить за долгие столетия. Жажда власти. Безграничной и всеобъемлющей. Самый молодой старейшина был самым страшным хищником, которого только можно себе вообразить. Маркиз Де Сад, которому вскоре доведется присутствовать при развлечениях Кая, и даже почти не повредиться рассудком, так и не сможет, в полной мере описать все изуверства и изощренные пытки, которым подвергались несчастные жертвы вампира. Кай утверждал, что только когда смертный испытывает ужас и боль, его кровь приобретает более яркий и насыщенный вкус. Но самое главное - что бы человек не потерял сознания во время медленных и мучительных манипуляций с его хрупким телом. О, этим искусством Кай владел в совершенстве... - Чёрт! - воскликнул Деметрий, резко подаваясь к стрельчатой арке - чёрт! Он сбежал! - Феликс? - Аро невозмутимо выгнул бровь, казалось, это известие его ничуть не удивило и не взволновало. - Да! Этот сукин сын идет прямо к Манежу! Я чую его... Аро? - страж в нетерпении сжал кулаки и вопросительно взглянул на старейшину, ожидая приказа. Но тот лишь вскинул руку, призывая Деметрия успокоиться. - Как поступим, брат? - обратился он к Каю, который в ответ лишь безразлично повел плечами: - Если он выполнил свою миссию, просто уничтожь его. - Да, - Аро задумчиво почесал подбородок, - он сделал, все, что от него требовалось, но... - взгляд его рубиновых глаз застыл, старейшина колебался. - Есть у меня на примете один молодой амбициозный офицер - наконец произнес он, - с его стремлениями и опытом Феликса... - Кая откровенно развеселили эти слова: - Все еще грезишь о мировом господстве? - его голос стал скрипучим, похожим на карканье старой вороны, - уже предвижу скулеж по этому поводу - мировая война! Первая в истории прогрессивного человечества. Ох! Худощавое тело блондина сотрясалось от смеха, как от жестоких судорожных спазмов, но взгляд, которым его окинул Аро, и любезная улыбка, которая, впрочем, не предвещала ничего хорошего, заставили его пойти на попятную - поступай как знаешь, - добавил он, - Если, конечно, уверен, что ставка сыграет... - - О, в этой игре всегда будет достаточно пешек... - в голосе Карлайла прозвучала обреченность и... печаль, но Аро, не придал этому значения: - И королей, мой друг! - бодро добавил он, - и королей! - Так что? Оставляем все как есть? - Деметрий, несомненно, проявил дерзость, выказывая свое разочарование и недоумение старейшинам. Но, Аро, был в превосходном настроении: - Нагуляется и вернется, - уверенно заявил он. - Но...как же - страж явно не желал отступать от своего намерения развоплотить нерадивого новорожденного - если он привлечет к себе внимание? Пойдут слухи... - Брось, Деметрий! Кто в этой вакханалии обратит внимание на какого-то кровососа? - Оборвал его Кай. - Солнце.. - все озабоченно взглянули на небо. - Деметрий прав, - Карлайл исчез, и буквально через несколько секунд вернулся с толстым слоем театрального грима на лице, в руке он держал небольшой саквояж и пару кожаных перчаток. - я отыщу маркиза. Аро согласно кивнул: - Ты ведь все равно собирался туда, верно? - он протянул руку, касаясь ладони Калена. - Ну, конечно, - уголки губ старейшины дрогнули, - тебе не терпится применить на практике знания, полученные в Сорбонне - рубиновые глаза испытующе вглядывались в золотисто-медовые. - Да, я хотел бы осмотрет