бесчисленное количество жертв. Швейцарцев, гренадеров, аристократов и слуг, застигнутых врасплох, рубили саблями, кололи пиками или просто живьем выбрасывали из окон. Женщин жестоко насиловали, перед смертью... не щадили даже подростков. К запаху крови, пота и дешевого вина примешивался тошнотворный чад паленой плоти - разведя костры, санкюлоты жгли ненавистных врагов революции, отплясывая при этом дикую сарбанаду. Доктор Каллен видел нескольких «бешенных» - ополоумевших, с горящими глазами, лица и руки которых были перепачканы кровью. Чужой кровью. Не без удивления Карлайл понял, что выражение : «пить кровь» - вовсе не являлось иносказательным для смертных. Каким-то страшным, непостижимым образом звериные инстинкты, продуцируемые толпой, превратили их в истинных людоедов. «Он был здесь» - Кралайл улавливал беспорядочные, мечущиеся следы новорожденного. - «Неужели все эти люди, глядя на Феликса, стали впиваться друг другу в глотки?» Бессмертный растерялся - от всего увиденного, от обилия раненых, от нагромождения мертвых тел. Никогда Карлайлу еще не приходилось сталкиваться с людской жестокостью и одержимостью в таких масштабах. Вблизи это выглядело омерзительно. Движимый паническим желанием отрешиться от кошмара, который воплощался в явь на улицах Парижа, доктор Каллен удалялся прочь, и жалел, что не может передвигаться с присущей ему скоростью днем. Он не представлял, чем может помочь тем несчастным, растерзанным толпой, и стоит ли им помогать, если умирающие, находясь в какой-то безумной эйфории, из последних сил проклинают спасителя, плюя тому в лицо. Слова раненого бродяги, сочащиеся ненавистью, как гноем, до сих пор звучали в ушах Карлайла, а он всего-то хотел осмотреть его раны... Внезапно он остановился, осознав, что Феликс совсем близко. Нескольких секунд хватило Карлайлу, что бы приблизиться к сенному сараю, и разглядеть склонившуюся над распростертым телом фигуру маркиза. Он напоминал грифа-падальщика, стервятника и доктор Каллен почувствовал острую неприязнь к этому новорожденному, не способному контролировать свои инстинкты. - Феликс! - окликнул он маркиза. Де Приньен отпрянул от лежащего человека, затравленно озираясь по сторонам. Увидев Карлайла, он оскалился и зашипел. Карлайл знал, что будет атакован несдержанным вампиром, превосходящим его по силе в разы, и поэтому, предупреждая выпад Феликса, оторвался от земли, в длинном прыжке преодолевая значительное расстояние, и опустился на крышу сарая. Феликс замотал головой, сбитый с толку, но скоро, ориентируясь на запах, смог обнаружить того, кто посмел прервать его трапезу. Схватка была недолгой - Карлайл ловко уворачивался от новорожденного, еще не до конца овладевшего своим громоздким телом, и полагающимся исключительно на силу, расходуя ее совершенно глупо и бесконтрольно. В конце концов, доктор вывел противника из строя, повалив лицом вниз, и заломив руки за спиной. Упираясь коленом между лопаток утробно рычавшего вампира, Карлайл наклонился к самому его уху, и совершенно спокойным и будничным тоном произнес: - Если вы не одумаетесь, маркиз, я буду вынужден отчленить вашу голову. - новорожденный вздрогнул и присмирел, видимо воспоминание о недавно пережитом опыте было свежо в его памяти. - Аро крайне раздосадован вашим поступком! Вы должны вернуться. - эффект от упоминания имени старейшины оказался действенным - в глазах Феликса появилось осмысленное выражение. - Я... вы... - он оглядывался по сторонам, словно не понимая, как оказался в этом странном месте. Неожиданно острый слух Карлайла уловил хриплый стон и характерные звуки выворачиваемых судорогой суставов. Он с тревогой оглянулся назад - Так и есть, молодой человек, не умер. Феликс не успел опустошить его до конца, и теперь яд делал свое дело. Он перевоплощался. - Вы не имели права обращать человека, - жестко сказал Каллен, - теперь ваша участь предрешена, - он снова взглянул на корчившуюся в тени фигуру, - и его, к сожалению, тоже. - Но я...я не знал, я не хотел! - воскликнул Феликс. Руки бесстрашного бывшего полковника, неожиданно для себя ставшего бессмертным, но, увы - не всесильным, предательски задрожали. - Хорошо, - Карлайл на секунду задумался, - отправляйтесь к Аро, сейчас же. И об этом инциденте - ни слова. Я сам разберусь с этим человеком. - Феликс облегченно вздохнул, его лицо исказилось в гримасе, выражающей некое подобие благодарной улыбки. - Поторопитесь, Феликс, - предупредил Карлайл, - и не вздумайте снова улизнуть, Деметрий вас из-под земли достанет, ручаюсь. - Благодарю вас, - выдавил из себя новорожденный, он был все еще взвинченным и крайне возбужденным, но разум уже преобладал над хищной, неуправляемой сущностью. Он тот час же исчез из виду, и Карлайл моментально забыл о нем. Ему было не важно - ослушается ли этот вампир приказа Аро и будет за это казнен или же впредь станет служить Вольтури во веки веков. Доктор Каллен уже совершенно определенно решил, что его путь разойдется с итальянцами. И даже если Аро станет чинить ему препятствия, всячески уговаривая его остаться, даже под угрозой геенны огненной, но... нет. И еще раз - НЕТ. Однако, предстояло решать, что делать с... человеком, который не по своей воле горел сейчас в адских муках перевоплощения. Карлайл легко взвалил на плечо напряженное и горячее тело. Вскоре ему повезло - у мостовой обнаружился брошенный фиакр, запряженный парой лошадей. Животные предсказуемо вздыбились и встревожено заржали, почуяв приближение бессмертного. Но, их предназначение - покоряться воле всадника, и вскоре, громкий цокот копыт отдалился и слился с затихающим городским шумом. Карлайл направлял лошадей к Сент-Антуанскому предместью в десяти милях от которого, в окружении мрачных старинных надгробий, приютилась заброшенная старая часовня.