***
Примечания: *«Карфаген должен быть разрушен» - латинское крылатое выражение, означающее настойчивый призыв к борьбе с врагом или препятствием. В более широком смысле - постоянное возвращение к одному и тому же вопросу, независимо от общей тематики обсуждения.
Глава 16. В подземелье.
- А-А-А-А! - крик, вырвался из воспаленной глотки, огненными пузырями раздирая гортань. В сжатых легких совсем не оставалось воздуха, но крик, переходящий в утробный вой, не прекращался ни на миг, Гаррету казалось, что это вопит, сгорая и корчась в бесконечной агонии его душа. Что расплавленная сталь, просачивается сквозь его поры, превращая кости, мышцы, связки в обугленные головешки. И молил только об одном - что бы как можно скорее уже пламя уничтожило обнаженные нервы, то - что В НЕМ может чувствовать эту адскую БОЛЬ. Что бы это ЧТО-ТО... позволило ему, наконец, взорваться, умереть, и осесть на землю прахом - остывающим пеплом. Он горел. Как, чёрт возьми, такое возможно!? Крик бился о стены и вибрировал, не находя выхода из каменной ловушки. Периодически молодой человек терял сознание, но даже тогда, где-то за гранью ощущений, где-то глубоко на дне, даже глубже... он все равно знал, что ГОРИТ. Горит, проваливаясь в проклятую огненную бездну. Поначалу было только так. Спустя какое-то время Гаррет осознал, что характер боли изменился. Осознание - это было первым, что выдернуло его на поверхность из глубин ада. Он осознал, что умер, потому что сердце - его сердце заходящееся в неудержимом, яростном галопе, вдруг споткнулось. И остановилось, глухо толкнувшись в ребра. Темнота. Тишина. Он захрипел, вбирая сквозь сцепленные зубы отдающий затхлым подземельем воздух. Был страх. Парализующий. Страх агонии. Страх конца. Этот страх ни шел ни в какое сравнение с тем умиротворенным, полусонным состоянием, с каким он принял собственную смерть в старом сенном бараке во дворе монахов-фельянов. Когда это было? В прошлой жизни? Почему он обречен умирать заново? Умирать ТАК? Или он уже умер, и это его загробная участь? Гореть и задыхаться в преисподней? За что? За какие грехи? За то что при жизни сгорал и задыхался от ненависти? Видимо это самый очевидный ответ из всех очевидных... Не слишком ли долго... для предсмертных размышлений? Гаррет рванулся. И вдруг ощутил, как впечатался затылком в каменную кладку стены. Камни захрустели, расходясь мелкими острыми трещинами под его лопаткми, скатываясь пыльной россыпью вниз. Его ладони с гулким стуком врезались в стену по обе стороны, так же вызывая странные метаморфозы с древним известняком, погружаясь в него легко, как в сливочное масло. Он сжал кулаки, легко вбирая в пригоршни каменное крошево, которое моментально превратилось в песок под его пальцами. Что-черт возьми-происходит? С ним? Наверху послышались осторожные шаги, скрадываемые толстым слоем почвы. Гаррет напрягся, из груди неожиданно вырвалось отчаянное рычание. Звук, который поразил молодого виконтом, потому что рождался не в НЕМ, в каком-то другом существе, чутком, неимоверно возбужденном, настороженном, и озлобленным, как загнанный зверь. Что-черт возьми-происходит? - Я не причиню тебе вреда, - спокойно сказал этот кто-то. Совсем не громко, но Гаррет, как ни странно, смог расслышать малейшие оттенки интонации, и даже незначительный, почти неуловимый акцент говорившего. - Ты позволишь войти? - в ответ последовала лишь напряженная, давящая тишина. Виконт не мог ответить - его сознание не вмещало быстроты собственных реакций - мысли его метались под черепной коробкой огромной стаей напуганных птиц. Так много... ВСЕГО. Еще больше вопросов без ответа. А еще... ЖАЖДА. Она полыхнула диким огнем, опаляя гортань, сводя судорогой слипшееся сухое горло. Карлайл медленно спустился вниз. Он старался не производить резких движений, что бы не нервировать новорожденного, чье лицо бледным тревожным пятном застыло в темном углу подвала. Яростный, почти лишенный рассудка взгляд исподлобья, словно приклеился к фигуре блондина, жадно улавливая любое его перемещение. - Кто ты? - хрипло выплюнул вампир, и замер, будто громом пораженный, не узнавая свой голос. Разве могли эти чужие, сторонние звуки, вырывающиеся из переплавленных связок, быть его голосом? Карлайл в успокаивающем жесте вытянул руки, демонстрируя незнакомцу раскрытые ладони: - Все хорошо. Успокойся. Я пришел помочь тебе. Вампир заметался. Его движения были панически резкими, рваными. - Ш-ш-ш, - Каллен сдвинулся еще на пару сантиметров в его сторону. Глаза его излучали настороженность и сочувствие. Воспоминания о собственном мучительном перевоплощении были еще очень свежи в его памяти. Парню на вид было лет двадцать, и блондин был немногим старше его, когда... Карлайл судорожно вздохнул, когда перед глазами во всей красе встали разрозненные, но такие яркие картины: треск факелов, собственное сбивчивое дыхание - он - молодой, полный сил, быстро оторвался от группы людей, кипящих праведным гневом, преследующих нечисть. Он возглавлял этот отряд. Он был обязан. Обязан оправдать доверие отца. Отец! Горькая липкая жижа - как болотная трясина всосала разум Карлайла, окуная в смердящие черные воды обиды. За что? Когда удирающий старик вдруг неожиданно остановился, а затем бросился на преследователя и вспорол острыми зубами кожу на его шее. Карлайл не успел даже удивиться и почти не почувствовал боли. Боль пришла позже. БОЛЬ. Когда он горел трое суток в темном, сыром подземелье, почти таком же как это - никого не было рядом, кто мог бы поддержать его. Объяснить. Утешить. Отец хотел собственноручно уничтожить его. Карлайл не знал, кем был при жизни этот парень - может отъявленным негодяем? И тогда... Тогда сейчас он попытается свернуть ему шею и сбежать. Что бы убивать. Что бы насытиться. А может... - Я умер? - выкрикнул новорожденный - Черт возьми! Я умер? Он пытается мыслить. Пытается найти объяснение... Это хорошо. Значит можно надеяться, что он совладает с собой. - Ты стал бессмертным. - Вот так. Только факты. Беспристрастные. Голые. Как округлые валуны, вылизанные тысячелетним морем до идеальной формы. Карлайл знал, что этот ответ в доли секунды породит в голове вампира миллион других вопросов. И он готов был терпеливо ответить на все. Если тому хватит силы воли, что бы перебороть жажду, что бы постараться обуздать свою сущность. - Что это значит? - доктор Каллен видел, как в новорожденном закипае