1. Главная
  2. Книги
  3. Д-ва Анастасия
  4. Рожденные революцией.
  5. Страница 47
Выбрать главу

***

Примечания: *«Карфаген должен быть разрушен» - латинское крылатое выражение, означающее настойчивый призыв к борьбе с врагом или препятствием. В более широком смысле - постоянное возвращение к одному и тому же вопросу, независимо от общей тематики обсуждения.

Глава 16. В подземелье.

- А-А-А-А! - крик, выр­вался из вос­па­лен­ной глот­ки, ог­ненны­ми пу­зыря­ми раз­ди­рая гор­тань. В сжа­тых лег­ких сов­сем не ос­та­валось воз­ду­ха, но крик, пе­рехо­дящий в ут­робный вой, не прек­ра­щал­ся ни на миг, Гар­ре­ту ка­залось, что это во­пит, сго­рая и кор­чась в бес­ко­неч­ной аго­нии его ду­ша. Что рас­плав­ленная сталь, про­сачи­ва­ет­ся сквозь его по­ры, прев­ра­щая кос­ти, мыш­цы, связ­ки в обуг­ленные го­ловеш­ки. И мо­лил толь­ко об од­ном - что бы как мож­но ско­рее уже пла­мя унич­то­жило об­на­жен­ные нер­вы, то - что В НЕМ мо­жет чувс­тво­вать эту ад­скую БОЛЬ. Что бы это ЧТО-ТО... поз­во­лило ему, на­конец, взор­вать­ся, уме­реть, и осесть на зем­лю пра­хом - ос­ты­ва­ющим пеп­лом. Он го­рел. Как, чёрт возь­ми, та­кое воз­можно!? Крик бил­ся о сте­ны и виб­ри­ровал, не на­ходя вы­хода из ка­мен­ной ло­вуш­ки. Пе­ри­оди­чес­ки мо­лодой че­ловек те­рял соз­на­ние, но да­же тог­да, где-то за гранью ощу­щений, где-то глу­боко на дне, да­же глуб­же... он все рав­но знал, что ГО­РИТ.  Го­рит, про­вали­ва­ясь в прок­ля­тую ог­ненную без­дну.  По­нача­лу бы­ло толь­ко так.  Спус­тя ка­кое-то вре­мя Гар­рет осоз­нал, что ха­рак­тер бо­ли из­ме­нил­ся.  Осоз­на­ние - это бы­ло пер­вым, что вы­дер­ну­ло его на по­вер­хность из глу­бин ада. Он осоз­нал, что умер, по­тому что сер­дце - его сер­дце за­ходя­ще­еся в не­удер­жи­мом, ярос­тном га­лопе, вдруг спот­кну­лось. И ос­та­нови­лось, глу­хо тол­кнув­шись в реб­ра.  Тем­но­та.  Ти­шина. Он зах­ри­пел, вби­рая сквозь сцеп­ленные зу­бы от­да­ющий зат­хлым под­зе­мель­ем воз­дух. Был страх. Па­рали­зу­ющий. Страх аго­нии. Страх кон­ца.  Этот страх ни шел ни в ка­кое срав­не­ние с тем уми­рот­во­рен­ным, по­лусон­ным сос­то­яни­ем, с ка­ким он при­нял собс­твен­ную смерть в ста­ром сен­ном ба­раке во дво­ре мо­нахов-фель­янов. Ког­да это бы­ло? В прош­лой жиз­ни? По­чему он об­ре­чен уми­рать за­ново? Уми­рать ТАК? Или он уже умер, и это его заг­робная участь? Го­реть и за­дыхать­ся в пре­ис­подней? За что? За ка­кие гре­хи? За то что при жиз­ни сго­рал и за­дыхал­ся от не­навис­ти? Ви­димо это са­мый оче­вид­ный от­вет из всех оче­вид­ных... Не слиш­ком ли дол­го... для пред­смертных раз­мышле­ний? Гар­рет рва­нул­ся. И вдруг ощу­тил, как впе­чатал­ся за­тыл­ком в ка­мен­ную клад­ку сте­ны. Кам­ни зах­русте­ли, рас­хо­дясь мел­ки­ми ос­тры­ми тре­щина­ми под его ло­пат­кми, ска­тыва­ясь пыль­ной рос­сыпью вниз. Его ла­дони с гул­ким сту­ком вре­зались в сте­ну по обе сто­роны, так же вы­зывая стран­ные ме­тамор­фо­зы с древ­ним из­вес­тня­ком, пог­ру­жа­ясь в не­го лег­ко, как в сли­воч­ное мас­ло. Он сжал ку­лаки, лег­ко вби­рая в при­гор­шни ка­мен­ное кро­шево, ко­торое мо­мен­таль­но прев­ра­тилось в пе­сок под его паль­ца­ми. Что-черт возь­ми-про­ис­хо­дит? С ним? На­вер­ху пос­лы­шались ос­то­рож­ные ша­ги, скра­дыва­емые тол­стым сло­ем поч­вы. Гар­рет нап­рягся, из гру­ди не­ожи­дан­но выр­ва­лось от­ча­ян­ное ры­чание. Звук, ко­торый по­разил мо­лодо­го ви­кон­том, по­тому что рож­дался не в НЕМ, в ка­ком-то дру­гом су­щес­тве, чут­ком, не­имо­вер­но воз­бужден­ном, нас­то­рожен­ном, и оз­лоблен­ным, как заг­нанный зверь. Что-черт возь­ми-про­ис­хо­дит? - Я не при­чиню те­бе вре­да, - спо­кой­но ска­зал этот кто-то. Сов­сем не гром­ко, но Гар­рет, как ни стран­но, смог рас­слы­шать ма­лей­шие от­тенки ин­то­нации, и да­же нез­на­читель­ный, поч­ти не­уло­вимый ак­цент го­ворив­ше­го. - Ты поз­во­лишь вой­ти? - в от­вет пос­ле­дова­ла лишь нап­ря­жен­ная, да­вящая ти­шина. Ви­конт не мог от­ве­тить - его соз­на­ние не вме­щало быс­тро­ты собс­твен­ных ре­ак­ций - мыс­ли его ме­тались под че­реп­ной ко­роб­кой ог­ромной ста­ей на­пуган­ных птиц. Так мно­го... ВСЕ­ГО. Еще боль­ше воп­ро­сов без от­ве­та. А еще... ЖАЖ­ДА. Она по­лых­ну­ла ди­ким ог­нем, опа­ляя гор­тань, сво­дя су­доро­гой слип­ше­еся су­хое гор­ло.  Кар­лайл мед­ленно спус­тился вниз. Он ста­рал­ся не про­из­во­дить рез­ких дви­жений, что бы не нер­ви­ровать но­ворож­денно­го, чье ли­цо блед­ным тре­вож­ным пят­ном зас­ты­ло в тем­ном уг­лу под­ва­ла. Ярос­тный, поч­ти ли­шен­ный рас­судка взгляд ис­подлобья, слов­но прик­ле­ил­ся к фи­гуре блон­ди­на, жад­но улав­ли­вая лю­бое его пе­реме­щение.  - Кто ты? - хрип­ло вып­лю­нул вам­пир, и за­мер, буд­то гро­мом по­ражен­ный, не уз­на­вая свой го­лос. Раз­ве мог­ли эти чу­жие, сто­рон­ние зву­ки, вы­рыва­ющи­еся из пе­реп­лавлен­ных свя­зок, быть его го­лосом? Кар­лайл в ус­по­ка­ива­ющем жес­те вы­тянул ру­ки, де­монс­три­руя нез­на­ком­цу рас­кры­тые ла­дони: - Все хо­рошо. Ус­по­кой­ся. Я при­шел по­мочь те­бе. Вам­пир за­метал­ся. Его дви­жения бы­ли па­ничес­ки рез­ки­ми, рва­ными. - Ш-ш-ш, - Кал­лен сдви­нул­ся еще на па­ру сан­ти­мет­ров в его сто­рону. Гла­за его из­лу­чали нас­то­рожен­ность и со­чувс­твие. Вос­по­мина­ния о собс­твен­ном му­читель­ном пе­ревоп­ло­щении бы­ли еще очень све­жи в его па­мяти.  Пар­ню на вид бы­ло лет двад­цать, и блон­дин был нем­но­гим стар­ше его, ког­да... Кар­лайл су­дорож­но вздох­нул, ког­да пе­ред гла­зами во всей кра­се вста­ли раз­рознен­ные, но та­кие яр­кие кар­ти­ны: треск фа­келов, собс­твен­ное сбив­чи­вое ды­хание - он - мо­лодой, пол­ный сил, быс­тро отор­вался от груп­пы лю­дей, ки­пящих пра­вед­ным гне­вом, прес­ле­ду­ющих не­чисть. Он воз­глав­лял этот от­ряд. Он был обя­зан. Обя­зан оп­равдать до­верие от­ца. Отец!  Горь­кая лип­кая жи­жа - как бо­лот­ная тря­сина всо­сала ра­зум Кар­лай­ла, оку­ная в смер­дя­щие чер­ные во­ды оби­ды. За что?  Ког­да уди­ра­ющий ста­рик вдруг не­ожи­дан­но ос­та­новил­ся, а за­тем бро­сил­ся на прес­ле­дова­теля и вспо­рол ос­тры­ми зу­бами ко­жу на его шее. Кар­лайл не ус­пел да­же уди­вить­ся и поч­ти не по­чувс­тво­вал бо­ли. Боль приш­ла поз­же.  БОЛЬ.  Ког­да он го­рел трое су­ток в тем­ном, сы­ром под­зе­мелье, поч­ти та­ком же как это - ни­кого не бы­ло ря­дом, кто мог бы под­держать его. Объ­яс­нить. Уте­шить.  Отец хо­тел собс­твен­но­руч­но унич­то­жить его. Кар­лайл не знал, кем был при жиз­ни этот па­рень - мо­жет отъ­яв­ленным не­годя­ем? И тог­да... Тог­да сей­час он по­пыта­ет­ся свер­нуть ему шею и сбе­жать. Что бы уби­вать. Что бы на­сытить­ся. А мо­жет... - Я умер? - вык­рикнул но­ворож­денный - Черт возь­ми! Я умер? Он пы­та­ет­ся мыс­лить. Пы­та­ет­ся най­ти объ­яс­не­ние... Это хо­рошо. Зна­чит мож­но на­де­ять­ся, что он сов­ла­да­ет с со­бой. - Ты стал бес­смертным. - Вот так. Толь­ко фак­ты. Бес­пристрас­тные. Го­лые. Как ок­руглые ва­луны, вы­лизан­ные ты­сяче­лет­ним мо­рем до иде­аль­ной фор­мы. Кар­лайл знал, что этот от­вет в до­ли се­кун­ды по­родит в го­лове вам­пи­ра мил­ли­он дру­гих воп­ро­сов. И он го­тов был тер­пе­ливо от­ве­тить на все. Ес­ли то­му хва­тит си­лы во­ли, что бы пе­ребо­роть жаж­ду, что бы пос­та­рать­ся обуз­дать свою сущ­ность. - Что это зна­чит? - док­тор Кал­лен ви­дел, как в но­ворож­денном за­кипа­е

~ 47 ~