лосили. - Именно так. - Каллену пришлось сжать Гаррета в плотных тисках объятий, и снова выжидать, пока он успокоиться. - Я не враг тебе, Гаррет! - прохрипел он, перебарывая неистовое сопротивление новорожденного, - выслушай, меня! - Я тебе не верю! - горячечное возбуждение все пребывало, затапливая сознание виконта, - Какого черта ты выгораживаешь Де Приньена? Ты знал! И не сказал мне... Возразить было нечего. Карлайл многое утаил от Гаррета - ради его же блага, и это сейчас сыграло против него. Благими намерениями, выстлана дорога в Ад. - Маркиз не подозревал, что ты это ТЫ. Он не знал! - рвущееся сопротивление ослабло, и вскоре иссякло совсем. - И сейчас не знает. Аро, только того и ждет, что вы вцепитесь друг другу в глотки на очной ставке! - Я убью его! - снова прорычал Гаррет. - И никогда не узнаешь, где Луиза. Не сможешь помочь ей. - парировал Карлайл. - Я вытрясу душу из этого спесивого кровососа! Он выложит мне ВСЕ. - Я почти уверен, что он не при чем. Более того - он пользуется расположением Аро. Поэтому тебя просто уничтожат, если ты... попытаешься свести с ним счеты. - Карлайл с горечью констатировал факт. Это был самый вероятный вариант развития событий. - Но где же она? И... - Гаррет вдруг замолчал, а потом спросил. Совсем тихо. - Карлайл... я - чудовище? И Каллен понял ход его мыслей - если есть надежда, что девушка жива, и ее можно спасти - то есть ли надежда на то, что они будут вместе? Ответ был очевиден. И для, Гаррета, теперь, тоже. Люди не должны знать о нашем существовании. Видимо он только сейчас вынырнул, наконец, из своего перевоплощения полностью. Из боли, из всепоглощающей жажды, из сокрушительного безумия и... осознал. - Не думай об этом, - отвечал доктор слегка сконфуженно. - Главное - отстоять твое право на бессмертие и выбраться из Охотничьего замка невредимыми. Потом отыскать Лу. Неясные блики лунного света становились все ярче, удлиняя извилистые черные тени. - Ты должен, слышишь меня, Гаррет? Должен вынести присутствие Феликса и не сорваться. - Хорошо, - голос был бесцветным, и тусклым, как лунный свет. - Я буду рядом. - Хорошо. - будто эхо отразилось от замшелых стволов. - Нам пора... ты готов? - бледные веки медленно опустились, - тогда идем. Я уже умер. Я завещал Тони заботиться о ней. Я не рассчитывал на то, что вернусь... вернусь живым мертвецом... Ветер свистел в ушах. Мысли роились и множились, повисая в голове нескладным шумом. Гаррет чувствовал только одно - что и в этой его после - жизни он любит. Любит Луизу всем своим неподвижным, холодным сердцем. Но что с этим теперь делать - он не знал. Поиски Луизы, закономерно привели Антуана в переполненные узилища. Прошло несколько дней, прежде чем он предположил, что ее могли арестовать при штурме Тюильри. После посещения разоренного особняка Бланшар, ему оставалось надеяться только на это. Неоправданная жестокость голытьбы, громившей особняки аристократов, и расправляющейся с более-менее прилично одетыми гражданами прямо на улицах, ужасала. В те дни немногим счастливчикам удавалось отделаться всего лишь заключением под стражу. К слову - страдала не только знать - по какой-то необъяснимой причине гнев толпы обрушился на священство. Все чаще синеватое пятно тонзуры на непокрытой голове могло послужить прямым билетом к праотцам, а сколько духовных лиц, независимо от чина, томилось в застенках? Одному Богу ведомо. Пьер негодовал, что Тони совсем отошел от дел в самый важный и ответственный для партии момент, но открыто высказывать свои претензии Демерану не решался. Да и Шарлотта была на его стороне - целиком и полностью поддерживая в стремлении найти пропавшую девушку. Хотя, с каждым днем становилось все более очевидно - это пустая затея. Но юная и прелестная мадмуазель Рош была воодушевлена романтическими так некстати! порывами соратника. И даже игриво спросила Пьера - а стал бы он так же отчаянно и неотступно следовать за ней, случись с ней такая история? - Всенепременно! - заверил Роббер и был вознагражден страстным и сладким поцелуем. В этот же день он выхлопотал для Тони Постановление Комитета общественного спасения, о немедленном освобождении мадмуазель Бланшар, в случае ее ареста, как благонадежной и сочувствующей идеям Революции. На документе красовалась подпись самого Робеспьера. С этим Постановлением Антуан побывал во всех скорбных заведениях Парижа, именуемых тюрьмами. И везде ему отвечали, что заключенной с таким именем у них не числится. В Ла-Форс тоже. Если бы Тони знал, насколько близко он подошел к разгадке исчезновения Лу. Но он не знал. Впрочем, как и о том, что своим появлением насыпал перцу под хвост тому бесу, что подначивал коменданта скрыть арестантку. До полуночи оставалась пара часов. И комендант, уже было решивший увести Лу на свою съемную квартиру засомневался: девку ищет какой-то хлыщ. Да не какой-то, а с бумагой из Ревкома! Неприятное ощущение страха окатило его. Предчувствие. Оно было похоже на холодные, мокрые ладони прилипающие к спине. - Черт бы его побрал! - вздохнул комендант и снова потянулся к выпивке. Чуть позже, оценивая свои риски затуманенным от обильного возлияния сознанием, он решил, что ничего особенного не произошло. Никто не знает его настоящего имени - он вовремя подсуетился, и отрекся от звучной дворянской фамилии, справив себе подложные документы. И даже прикупил это тепленькое местечко, пожертвовав остатками семейного капитала, намереваясь отсидеться в Ла-Форс. Гений конспирации! Он может исчезнуть в любой момент, как только земля задымится под ногами. Благодаря своему чутью он уже не раз спасал свою шкуру. Так почему он должен отказаться от своих намерений на этот раз? Единственное, что изменилось в планах коменданта - он не собирался больше оставлять девушку в живых.