ывал на такую «благодарность»... - Отпустите меня, немедленно! - строго потребовала девушка у своего спасителя, жеманно поджав губы, которые уже вновь обретали яркие краски, свойственные здоровой, цветущей юности. Несмотря на неприятное изумление, виконт крайне осторожно опустил эту недотрогу на ноги, и резко отстранился, ловко уворачиваясь от еще одной оплеухи. - Эй, полегче, мадмуазель! - обиженно прошипел он сквозь зубы, прижимая ладонь к полыхающей коже. - Не приближайтесь! - ее глаза яростно сверкали, собранная, напряженная поза красноречиво говорила о том, что девушка намерена защищать свою честь до конца, не смотря на весьма хрупкое телосложение. «Дикая кошка!» - ругнулся про себя Гаррет. - По какому праву вы !.. - дыхание девушки сбивалось от захлестнувшего ее возмущения. - Виконт Де Вержи - представился Гаррет галантно склонив голову, - к вашим услугам. - Как вы смеете, виконт?.. - А вы предпочли бы погибнуть? - Гаррет исподлобья бросил на нее изучающий, насмешливый взгляд. - Ох... - на лице девушки отразилось смятение. Она явно не помнила, что с ней произошло, - простите, виконт, я ровным счетом, ничего не понимаю... - убедившись в том, что этот стройный, симпатичный молодой человек не собирается посягать на ее достоинство, девушка растерялась. Открытая улыбка и внимательный взгляд серых, с лукавым прищуром глаз виконта, заставил ее щеки зардеться нежным, очаровательным румянцем. - Вас напугал жеребец, - напомнил ей Гаррет, - и вы потеряли сознание. - Жеребец? - она удивленно вскинула брови, - о, нет...я, кажется...там была женщина. И кровь, - девушка снова побледнела, - много крови... - Как вас зовут? - девушка с силой терла виски, и Гаррет опасался, что ей снова станет дурно, он нерешительно качнулся в ее сторону, намереваясь поддержать ее, в случае чего, но она быстро совладала с эмоциями. - Луиза, - только чуть охрипший голос выдавал ее волнение, - Луиза Бланшар. - Позвольте же узнать, что привело вас к Бастилии... Лу-и-за? - Гаррет перекатывал ее имя на языке, с наслаждением смакуя каждый звук. И неслышно, одними губами, повторил еще раз. Оно было... сладким, чарующим. И молодой человек самозабвенно придавался этим новым, неизведанным доселе ощущениям. Это было так... странно... будто бы для него в этот день, обагренный кровью, пропитанный близким дыханием смерти, вдруг разом вскрылись причинно-следственные связи в мироздании. -Ах, это все Шарлотта! - девушка смешно наморщила хорошенький носик. И Гаррет догадался, что какая-то неразумная подружка, а может быть, сестра, притащила это неземное создание прямо в самое пекло. Он усмехнулся - не только лицеистам свойственно безрассудство. - Почему же она покинула вас? - строго спросил он, осуждающе качая головой, - это крайне... безнравственно. - О, нет! - горячо воскликнула Луиза, - вы же ее совсем не знаете! Шарлотта она такая... смелая! Самоотверженная! - по всему было заметно, что девушка восхищается своей компаньонкой, - она напротив, уговорила меня оставаться там, где по ее мнению, было безопасно, а сама отправилась к Сент - Антуанскому предместью. - Но зачем? - недоумевал Гаррет. - Что бы сделать наброски, - беспечно ответила девушка. Только сейчас виконт вспомнил, что когда он бросился к ней на помощь, девушка крепко прижимала к груди деревянный планшет с листками бумаги, которые разметались белоснежным покровом по грязной мостовой, когда он схватил ее, вытаскивая из-под безжалостных копыт. - Наброски? Луиза, вы художница? - он недоверчиво взглянул на девушку. Она ведь такая молоденькая. - Мы с Шарлоттой посещаем курсы у Ренье. - Гаррет кивнул. Теперь благородное происхождение Луизы уже не оставляло сомнений: Ренье - придворный живописец, который в свое время оспаривал «скипетр таланта» у самого Давида. Его мастерская располагалась в Лувре, и его частные уроки, вероятно, стоили весьма недешево. - Позвольте мне проводить вас, Луиза, - Гаррет согнул руку в локте, приглашая девушку опереться на нее, она, немного поколебавшись, все же приняла его предложение: - Пожалуй, я соглашусь, виконт, - улыбнулась она, и на ее щеках обозначились милые ямочки, делающие ее еще более очаровательной. - Я рад, - совершенно искренне признался он, пристально оглядываясь вокруг, в поисках возможных путей отступления, поскольку от взбешенной толпы можно было ожидать всего чего угодно, и, столь юной и прелестной девушке, было отнюдь небезопасно сегодня одной разгуливать по улицам Парижа. Баронесса Бланшар - тетка Луизы, оказалась весьма своенравной и невежливой женщиной, до той лишь поры, однако, пока Гаррет ей не представился. Он учтиво прикоснулся губами к худой морщинистой руке. Почему-то он был уверен в том, что обтянутая кружевной перчаткой и протянутая ему царственным жестом длань, была именно морщинистой, со вспухшими узелками голубоватых вен...напоминающей куриную лапу. Виконту хватило доли секунды, что бы понять столь разительную перемену в настроении баронессы. Она принадлежала к тому роду дворян, которые, обнищав, утратили право на гротескную приставку «Де» или «Дю» к своей фамилии. Она получала скромный пансион, и проклинала своего братца - отца Луизы, за то, что тот подкинул этой рано овдовевшей, и тогда не старой еще женщине, племянницу на воспитание, а сам сгинул неизвестно где. Луиза была для нее обузой. Сущим наказанием, еще и потому, что год от года становилась все краше, напоминая тетке о безжалостно пролетающих годах, стирающих с ее лица всю былую привлекательность. Она бы, и вовсе извела ее, пожалуй, если бы, не честолюбивые замыслы: Баронесса Бланшар, планировала поправить свое финансовое положение, а может быть даже, снова вернуться в свет, с помощью Луизы. Всего то и надо - подыскать ей выгодную партию. И для этого она не поскупилась даже на достойное образование для племянницы, хотя это чрезмерно умаляло их и без того скромный бюджет. За чашечкой жасминового чая, к которому любезно предлагался липовый мед, баронесса очень красочно живописала виконту Де Вержи о небывалых талантах своей подопечной. Гаррет усмехнулся, думая о том, что эта неудалая сваха и не предполагает, что титул графа ему не светит, будь иначе - она бы не разливалась перед ним соловьем, расхваливая свой «товар», и его вряд ли пустили бы на порог этого дома. Юноша скривился как от зубной боли, понимая, что эта старая карга, рано или поздно, все же добьется своего - сплавит племянницу какому-нибудь, дряхлому, обрюзгшему сластолюбцу. Луиза сидела, не касаясь своей изящной фарфоровой чашки, и не поднимая глаз на молодого человека. Краска залила ее лицо, кажется до самых кончиков волос. - Приношу свои извинения, баронесса, но я спешу, - Гаррет счел, что это выше его сил. Он не мог больше выносить льстивые речи старухи, насквозь пропитанные алчностью, ему казалось, что эта приторная грязь облепила его уже с ног до головы. А еще ему невыносимо больно было видеть, как страдает Луиза. И он решил прервать этот фарс. - О, - прокаркала Бланшар, - в таком случае не смеем вас задерживать, виконт. Но, вы должны пообещать, что навестите нас снова. Вы знаете, юноша, моя благодарность за спасение Луизы... не знает границ. - она поднялась вслед за Гарретом, преступая все грани приличий. - Всенепременно, госпожа Бланшар. - он бросил быстрый взгляд поверх ее напудренных кудрей на Луизу. В глазах девушки отразился слабый огонек надежды. - Тетушка, я провожу мсье Гаррета - она решительно порхнула к двери гостиной. Баронесса строго нахмурилась, язвительная желчь, на секунду, исказила ее лицо, но, прикинув что-то там себе на уме, она смягчилась: - Ступай, дорогая.