Она была страстной поклонницей бостонской танцевальной труппы и пыталась приобщить меня к радостям балетного искусства. Ей это практически удалось, что вызывало нещадные насмешки Эйнджела на тему моей сексуальной ориентации.
— Идет, но за это ты мне будешь должна пару матчей с «пиратами», когда начнется хоккейный сезон.
— Идет. Перезвони мне и расскажи, какие у ребят планы. Я закажу столик к обеду и присоединюсь к вам после собрания. И поищу билеты. Что-нибудь еще?
— Как насчет животного, бурного секса?
— Соседи будут жаловаться.
— А они симпатичные?
— Очень.
— Ну, если они будут завидовать, я подумаю, что смогу сделать для них.
— Почему бы тебе для начала не подумать, чем ты можешь помочь мне?
— О'кей, но, когда я тебя доканаю, мне же надо будет заняться чем-то еще для собственного удовольствия.
Не уверен, но мне показалось, что ее смех прозвучал чуть принужденно.
Вернувшись домой, я позвонил в Западный Манхэттен. Луис и Эйнджел не любили, когда им звонили на мобильный, потому что — как несчастный Хойт убедился на собственной шкуре — такие разговоры можно отследить. Мои приятели из тех, кто порой бывает причастен к разным сомнительным историям, и закон не всегда им приветливо улыбается. Эйнджел был грабителем, причем высокого класса, хотя сейчас официально отошел от дел благодаря совместному капиталу, который они заработали на пару с Луисом. Состояние карьеры Луиса в настоящий момент оставалось более темным: в прошлом он был киллером высшего класса. Сейчас Луис редко брался за дело, и деньги для него были не главное: в первую очередь его интересовал моральный аспект. От его рук погибали редкостные мерзавцы, и, возможно, благодаря ему мир становился чуть лучше без этих тварей. В применении к Луису понятия морали и законности заметно усложнялись.
Раздалось три гудка, и голос, полный обаяния разъяренной кобры, шипящей на мангуста, произнес:
— Да?! — чувствовалось к тому же, что его обладатель порядочно запыхался.
— Это я. Я так понимаю, ты еще не проштудировал главу о телефонном этикете в той книжке, которую я тебе дал?
— Я выбросил этот кусок дерьма в помойку, — ответил Эйнджел. — Тот парень, что шнурует ботинки леской, наверное, все еще пытается толкнуть ее на Бродвее.
— Ты изрядно пыхтишь. Можно поинтересоваться, что же я прервал?
— Да лифт не работает. Я услышал телефонный звонок на лестнице. Я с органного концерта только что.
— И что ты там делал? Передавал кружку для пожертвований?
— Очень смешно.
Понятно: Луис по-прежнему не оставляет попыток раздвинуть культурные горизонты Эйнджела. Ему не откажешь в настойчивости и оптимизме.
— Ну, и как прошло?
— Похоже на то, что тебя заперли на два часа с призраком оперы. У меня разболелась голова.
— Вы в Бостон не собираетесь?
— Луис намыливался. Он думает, что это стильно. А я люблю Нью-Йорк. Бостон как старая часть Манхэттена за Четырнадцатой улицей — ты представляешь все эти маленькие улочки, пересекающиеся одна с другой? Словно Твилайт в Виллидже. Мне не нравилось туда ездить, даже когда ты там жил.
— Ты закончил? — прервал я его.
— Ну, похоже, что так, мистер Гребаный Торопыга.
— Я поеду в следующие выходные. Может быть, сходим с Рейчел пообедаем. Не хотите составить нам компанию?
— Подожди, — я расслышал приглушенный разговор, а затем глубокий мужской голос возник в трубке:
— Тебе чего надо от моего парня?
— Да Боже ж мой, — ответил я, — просто пытаюсь поддерживать отношения, но, похоже, все так запущено...
— Мы будем в «Корни Плаза». Звони, когда закажешь стол в ресторане.
— Так точно, шеф. Что-нибудь еще?
— Узнаешь, когда надо, — буркнул он, и линия погрузилась в тишину.
Да, книжку мисс Меннерс о хороших манерах точно было жалко.
Ничего необычного в выписках по кредитной карте Грэйс Пелтье не оказалось. А по телефонным счетам было понятно, что она звонила Марси Бекер в мотель ее родителей. Был еще разговор по домашнему номеру в Бостоне, который сейчас оказался отключен. Я предположил, что, скорее всего, это номер Эли Уинн. А еще было несколько звонков в офис Братства в Уотервилле. В тот же день я позвонил в Братство по тому же номеру и услышал автоответчик. Он предложил мне набрать «один», если я хочу сделать пожертвование, «два», если хочу прослушать молитву специально для этого дня, и «три», чтобы поговорить с оператором. Я нажал тройку, и, когда оператор ответил, представился и попросил соединить меня с офисом Картера Парагона. Оператор сообщил мне, что соединит меня с помощником мистера Парагона — мисс Торрэнс. Последовала пауза, затем в трубке раздался другой женский голос.
— Чем могу помочь? — это было произнесено таким тоном, который секретари специально приберегают для тех, кому вообще не собираются в чем-то содействовать.
— Я хотел бы поговорить с мистером Парагоном. Меня зовут Чарли Паркер. Я частный детектив.
— Вы по какому вопросу?
— По поводу молодой женщины по имени Грэйс Пелтье. Я полагаю, мистер Парагон встречался с ней около двух недель назад.
— Извините, это имя мне незнакомо. Такой встречи не было. — Если бы пауки, прежде чем проглотить муху, извинялись перед ней, это звучало бы искреннее.
— Вы не могли бы уточнить и проверить?
— Я же сказала, такой встречи никогда не было.
— Нет, вы сказали, что имя вам не знакомо, а потом вы сказали, что встречи не было. Если вы не знаете этого имени, как вы можете помнить, была ли у шефа встреча с этим человеком?
На том конце провода возникла тишина, и я почувствовал, как трубка начинает застывать у меня в руке. После паузы мисс Торрэнс произнесла:
— Передо мной ежедневник мистера Парагона, и я вижу, что эта встреча планировалась, но не состоялась: девушка не приехала.
— Она отменила встречу?
— Нет, она просто не появилась.
— Могу я поговорить с мистером Парагоном?
— Нет.
— Мог бы я договориться о другом времени и назначить встречу с ним?
— Извините, мистер Паркер. Господин Парагон очень занятой человек, но я передам ему, что вы звонили.
Она повесила трубку до того, как я продиктовал ей номер. Из чего я предположил, что в ближайшее время, впрочем, как и в более отдаленное, вряд ли услышу голос мистера Парагона. Судя по всему, придется лично заехать в офис Братства, хотя по тону мисс Торрэнс можно было понять, что мой визит там будет так же кстати, как публичный дом в Диснейленде.
Одна деталь не давала мне покоя с того момента, как я прочитал полицейский протокол о содержимом машины. Поэтому я снял трубку и набрал номер Кертиса Пелтье.
— Мистер Пелтье, вы не припомните Марси Бекер или Эли Уинн курят?
Он помедлил, потом ответил:
— Вы знаете, по-моему, да, обе. Но есть еще кое-что, о чем вам следует знать. У Грэйс была непростая научная тема: у нее был особый интерес к одной религиозной секте. Их называют Арустукские баптисты. Слышали о них что-нибудь?
— Не думаю.
— Секта исчезла в шестьдесят четвертом. Многие думают, что они просто сдались и переехали куда-нибудь, где потеплее да и люди более доброжелательные.
— Извините, я не понимаю, к чему вы это говорите.
— Они еще были известны как баптисты Орлиного озера.
И тут я вспомнил сообщения с севера штата, фотографии людей, передвигающихся за лентой, что ограждала место преступления, и завывания животных.
— Тела нашли на севере, — мой голос звучал ровно.
— Да, я только что видел репортаж по телевизору, — продолжал Пелтье. — Думаю, это они. Я думаю, нашли Арустукских баптистов.
Глава 3
Они пришли, ангелы тьмы, ангелы жестокости и насилия, их крылья чернели на солнце и обнаженные мечи. Они бесшумно передвигались среди людской массы: очищая, отнимая, убивая.
Они не такие, как мы.
Северное подразделение по расследованию убийств в Манхэттене считалось элитным в Нью-Йоркском полицейском управлении, его сотрудники работали на территории от 120-й Ист до 119-й улиц. Каждый из них начинал службу обычным участковым детективом, прежде чем попал на работу в убойный отдел. Все они были очень опытными офицерами, у самых молодых в отделе за плечами по двадцать лет службы. А про старших сотрудников ходило столько баек, сколько ракушек прилипает к днищу старого корабля. Во времена, когда я был новичком-патрульным, старший детектив отдела Майкл Лански, говорил про себя: «Когда я начинал, Мертвое море еще только болело».