— Нет предположений, как они умерли?
— Пока не сделана аутопсия точно сказать не могу, но у всех мужчин и двух женщин пулевые ранения в голову и тело. Другие, похоже, были убиты дубинкой. Жену Фолкнера, кажется, задушили: мы нашли фрагменты веревки, завязанной на ее шее. У некоторых детей раздроблены черепа, как будто на них упал камень, или, может быть, это сделано молотком. Двое детей, видимо, убиты выстрелом в голову.
Он замолчал и посмотрел в сторону озера.
— Я полагаю, вы что-то знаете об этих людях?
— Немного, — признался я. — Исходя из фамилий в списке, у вас появился, по крайней мере, один подозреваемый.
Брушар кивнул:
— Проповедник, Фолкнер, если только тот, кто изготовил эти таблички, не хотел увести следствие в сторону и Фолкнер тоже не лежит здесь мертвый среди других.
Это было закономерное предположение, хотя я знал, что существование Апокалипсиса, купленного Джеком Мерсье, исключает такую возможность.
— Он убил свою жену, — сказал я скорее себе, чем Брушару.
— У вас есть какие-нибудь соображения за что?
— Может быть, она возражала против того, что он задумал сделать. В статье Грэйс Пелтье, написанной для «Даун Ист Мзтэзин», упоминалось о том, что Фолкнер был фундаменталистом. Согласно доктрине фундаментализма, жена должна поддерживать авторитет своего мужа. Споры или неповиновение исключались. Я предполагаю, что Фолкнеру было нужно от нее лишь обожание и одобрение всех его действий. Когда это прекратилось, жена утратила для него всякое значение.
Брушар смотрел на меня с интересом.
— Вы знаете, почему он убил их всех?
Я думал о том, что мне рассказала Эми о Братстве, его ненависти ко всему, что воспринималось как человеческие слабости и заблуждения; о созданных Фолкнером Апокалипсисах, видениях Страшного Суда и о слове, вырезанном под именем Джеймса Джессопа на дощечке, изъеденной тлением: грешник.
— Это всего лишь догадка, но, я думаю, паства разочаровала его или ополчилась против него. И проповедник покарал их за их грехи. Как только они восстали против него, с ними было покончено, они были прокляты за мятеж против наместника Бога на земле.
— Это слишком суровое наказание.
— Я полагаю, он и был довольно жестоким парнем.
Я даже подумал, уж не знал ли Фолкнер в глубине своей темной души, что они подведут его. Это заложено в природе человека: пробовать и ошибаться, ошибаться и пробовать, пока, наконец, не получится то, к чему стремишься, либо время уйдет, и придется довольствоваться тем, что у тебя есть. Но для Фолкнера был только один-единственный шанс: когда они обманули его надежды это послужило доказательством их ничтожества, невозможности спасения их душ и оправданием насилия, которое одно и было целью и смыслом жизни проповедника. Они были прокляты. Они всегда были отверженными, и то, что произошло с ними, не имеет отношения ни к реальному, ни к потустороннему миру.
Эти люди следовали за Фолкнером до самой своей смерти, ослепленные надеждой на приход нового Золотого века, поисками твердой веры во что-то, во что стоит верить. Никто не вмешался. Кроме того, это был 1963 год: тогда угрозу видели в коммунистах, а не в богобоязненных верующих, которые хотели устроить себе более простую жизнь. Должно было пройти еще пятнадцать лет, пока Джим Джоунс и его последователи не разбили лицо конгрессмену Лео Райану, а затем организовали коллективное самоубийство 900 членов секты, чтобы люди начали относиться к верующим иначе.
Но даже после событий в Джонстауне лжепророки продолжали вербовать себе сторонников. Рок Териолт систематически истязал своих последователей в Онтарио, а в 1988 году голыми руками разорвал на части женщину по имени Соланж Бойлард. В апреле 1989 года Джеффри Лундгрен, предводитель секты отступников-мормонов, убил пятерых членов семьи Авери — Денниса и Шерил, их дочерей Трину, Ребекку и Карен — в амбаре в Киртлен-де, штат Огайо, и зарыл останки в землю, завалив их камнями и мусором. Никто и не пытался разыскивать несчастных, пока почти через год полиция не занялась этим делом, воспользовавшись конфиденциальной информацией, полученной от члена секты, недовольного тамошними порядками. Начиная с семидесятых и вплоть до 1991 года семья Ле-Барон и их сторонники в отдаленной мормонской церкви Фистборна убили почти 30 человек, включая и полуторагодовалую девочку. А потом было Вако, которое показало, что правоохранительные органы традиционно занимали позицию невмешательства в дела религиозных групп.
Но в 1963 году эти события даже невозможно было себе вообразить, практически не было причин опасаться за жизнь Арустукских баптистов, не было необходимости сомневаться в намерениях преподобного Фолкнера и не было оснований бояться отправиться с ним в царство теней и смерти.
Пока мы молча стояли у воды, появился патологоанатом и началась подготовка к транспортировке большинства тел на летное поле на острове Преск. Брушар оказался занят уточнением деталей перевозки, а я направился к краю леса и оттуда наблюдал, как фигуры движутся под тентом. Время приближалось к трем часам дня, и от реки веяло холодом. Ветер трепал волосы медиков, пока они выносили мешки с телами с места захоронения, дополнительно привязав их к носилкам, чтобы избежать возможных повреждений костей. С севера послышался крик птиц.
Не все они умерли здесь, в этом я был совершенно уверен. Эта земля даже не была частью территории, отведенной для общины. Поля, на которых они работали, остались за холмом, позади собачьих будок; а дома, уже давно разрушившиеся, находились еще дальше отсюда. Взрослые должны были быть убиты в поселении или рядом с ним: было сложно заставить их прийти на место, предназначенное для захоронения, еще сложнее постоянно контролировать их, как только кровавая бойня началась. Разумнее похоронить жертвы вдали от центра общинной земли, тем более если в будущем зародятся какие-то подозрения и в результате последует обыск поселения. В таком случае надежнее было расположить захоронение у озера.
В статье Грэйс говорилось о том, что члены общины внезапно исчезли в декабре 1963 года. Следы похорон скрыл снег. Со временем талые воды нанесли сюда грязь, и не осталось ничего, что бы отличало этот участок земли от прочих. Это была твердая почва, она не должна была осесть, но она осела.
В конце концов, они слишком долго ждали своего часа.
Я закрыл глаза и прислушался... Мир вокруг меня исчез, я попытался представить себе, какими были эти последние минуты. Плачущие крики птиц стихли, шум машин на дороге превратился в жужжание мух и звук мягко раскачивающихся от ветра веток деревьев над моей головой...
Я слышу звуки стрельбы.
Бегут мужчины, застигнутые выстрелами в поле. Двое уже упали, кровавые дыры зияют в их спинах. Один из них, все еще живой, поворачивается, сжимая вилы в руках. Древко ручки разлетается от следующего выстрела, щепки и пуля впиваются в его тело одновременно. Они выслеживают последнего под прикрытием высокой травы и перезаряжают оружие на ходу. За их спинами стая ворон собирается кругами над убитыми и громко призывает своих сородичей. Крики последнего мужчины затихают, смешавшись с карканьем, и наступает тишина.
Я почувствовал движение за деревьями позади себя, но лишь ветви качались так, будто их неосторожно задело какое-то животное. Дальше зелень расплывалась в черноте, и очертания деревьев становились неопределенными.
Настала очередь женщин умереть. Им было велено встать на колени и молиться в одном из домов и думать о грехах общины. Они слышали звуки выстрелов, но не понимали их значения. Дверь открылась, и Элизабет Джессоп обернулась. Силуэт мужчины угадывался в утреннем свете. Он велел ей отвернуться, поклониться кресту и молить о прощении.
Элизабет закрыла глаза и начала молиться...
Позади меня вновь раздался шум, похожий на легкий звук приближающихся шагов. Что-то появилось из темноты, но я не повернулся.