Шли недели и Флора, не знакомая со столичным бытом и поведением, предпочитала оставаться дома, подальше от загазованных улиц и шумных людских толп. Готовила ему вкуснейшие блюда из сырых фруктов и овощей, ухаживала за ним. За это время они полюбили друг друга еще сильнее. Так закончилось лето, и наступила осень.
Уходя на работу, Виталий нежно целовал сладко спящую Флору. И любовался, как девушка улыбалась во сне. Однажды, целуя, он вдруг начал трясти ее за плечо.
– Твои волосы! – удивленно сказал он, – У них поменялся цвет!
Девушка мгновенно вскочила и стрелой полетела в ванную к зеркалу. Несколько ее локонов стали желтыми.
– Нет! Только не сейчас, – с тревогой сказала она.
Она быстро выпроводила Виталия на работу, объяснив произошедшее аллергической реакцией, и помчалась в парк, где они часто гуляли.
– Великая Мать! – обратилась она, обнимая старый клен. – Мне нельзя цвести. Пожалуйста. Я полюбила.
– Духи должны умереееееть! – прошуршали падающие багровые листья.
– Цветииииии! – вторила им трава.
– Великая мать, они хорошие! Они не ведают, что творят, – умоляла Флора. – Я смогу им помочь. Я их научу. Научила одного – научу их всех! Дай мне время. Пожалуйста.
– Предназначеееееение! – не унимались мицелии – Убей их!
– Прости меня, Великая мать! Я не смогу их убить, – рыдала девушка. – У них тоже есть дети. У них тоже есть любовь. Они такие же как и мы, просто заблудились немного.
– Тогда умрешь ты! – затрещали корни. – Они будут жить еще тысячу лет! До следующего цветения перворожденных.
– Нет! – перебила всех Великая Мать. – Ты будешь жить. И скоро сама захочешь цвести. Да будет так.
– Спасибо, Великая Мать, – прошептала Флора, наблюдая, как желтые локоны зеленеют.
Наступил канун Нового Года. Флора держала Виталия за руку. На душе было неспокойно уже несколько дней. Она старалась не выходить из дому, за четырьмя бетонными не так страшно. Старалась не смотреть телевизор и не заходить в Интернет. Но с каждым днем беспокойство все нарастало и она, чтобы не тревожить Виталия, начала имитировать простуду, жалуясь на недомогание и сонное состояние.
Но в этот день Виталий уговорил ее поехать к своей тете. Обещал, что они не станут выходить на улицу и, вообще, будет весело и здорово.
Молодые ехали в такси. Вокруг были развешаны огромные уличные светящиеся гирлянды, которые своим мерцанием вызывали у девушки приступы головной боли. Слышались звуки взрывающихся петард и салютов, от которых боль лишь усиливалась.
– Ты не чувствуешь? – спросила Флора. – В воздухе пахнет смертью.
– В воздухе пахнет Новым Годом! – пытался подбодрить ее Виталий. – И мандаринами! Ты же любишь мандарины! А голова болит, наверное это от дыма у тебя. Сейчас приедем к тете. Там ничего не будем взрывать. У них собака боится новогодних праздников из-за грохота на улицах.
– Я ее понимаю. – Флора закрыла глаза и прикрыла ладонями уши. Виталий ее обнял и крепче прижал к себе.
Расплатившись с таксистом, они быстро нырнули в подъезд и поднялись на третий этаж. Их встретили маленькие дети тети Марины, радостно и громко перекрикивая друг друга. Из кухни послышался голос Марины Николаевны, приглашающей гостей в дом.
– Здесь пахнет так же! – тихо сказала Флора.
– Никто ничего не взрывал? – грозно спросил детей Виталий
– Нет, нет! У нас же Гашек! Он же боится! И так в спальне под кроватью сидит-дрожит! Боится салютов на улице, – дети дружно засмеялись и пошли приставать к собаке.
– Проходи в гостиную, – предложил Виталий, – я пойду тетю Марину спрошу, может помощь какая нужна.
За окном продолжало грохотать и сверкать. Несмотря на закрытые окна, в квартире уже чувствовался запах дыма.
Она стояла в углу. Еще зеленая, но было видно, как жизнь покидает ее. На ней моргали светодиоды и блестели стеклянные разноцветные шары. Часть ствола скрывало ведро с песком, на котором лежали порванные лоскутки белой ваты, имитирующие снег. Рядом стоял ряженный пластмассовый дед и электронным голосом пел что-то ласковое.
Флора встала на колени и нежно положила ладони на осыпающиеся хвойные лапы.
– Нет! Нет! Нет! – взывала она к елочке. – Что они сделали с тобой, малышка?
– Ритуал духов, – почти неслышно прошептала маленькая елочка. – Они выращивают нас на фермах, затем срезают. Зеленые веточки несут к себе по домам, а корешки выкорчевывают и сжигают, чтобы на их месте посадить молодые ростки.
– Запах смерти. Я же чувствовала его уже несколько дней, – рыдала Флора. – Прости меня, пожалуйста.
– Ты уже давно перестала слышать нас, сестра, – плакала елочка. – И я, оторванная от земли, не могу слышать Великую Мать. Посмотри вокруг, нас миллионы – маленьких, умирающих, елочек.