Разговор продолжался, и те, кто пришел в Облачную Гавань, сначала объяснили остальным, как им трудно попасть внутрь. День уже становился прохладным, и холодный ветер врывался в открытую арку, ведущую к посадочной площадке.
— Мы должны провести вас внутрь, мимо деревянной двери, — сказала Рейна. — Там сотни комнат. Некоторые из них должны быть спальнями, и мы тоже сможем согреться. И мы будем в большей безопасности, если кто-нибудь появится и начнет нас искать.
Виктория и Ферди закончили с Пелларином, который дремал.
— Мы промыли его раны и осмотрели ногу, — сказала Виктория. — У Ферди очень хорошие запасы.
— Как и твоя техника шинирования, — ответил Ферди, принимая от Сэма фруктовый пирог.
«По крайней мере, — подумал Андерс, — медики справляются». И, может быть, даже лучше справляются вместе, чем врозь.
— Пелларин пока поспит, — сказала Виктория. — Было бы гораздо лучше, если бы он мог отдохнуть где-нибудь поудобнее. Но ведь это невозможно, не так ли?
— Нет, — сказал Андерс. — На самом деле, у нас те же проблемы, что и раньше, и, возможно, некоторые дополнительные. Нам нужно найти способ проникнуть в Облачную Гавань, чтобы быть в безопасности. Потом нам нужно найти способ обезопасить всех остальных в Валлене. Нам нужно убрать беспорядок, который мы устроили. Не важно, что мы пытались помешать Снежному Камню убить драконов и причинить вред людям. Мы все еще несем ответственность за то, что случилось с Холбардом. Так что от поиска Джерро до выяснения того, что делать с городом, мы…
— Нам нужно все исправить, — согласилась Рейна.
Одной мысли о восхождении на такую высокую гору было достаточно, чтобы заставить всех замолчать.
В конце концов, именно Джай нарушил молчание, поднявшись на ноги.
— Ну, — сказал он, — если мы собираемся сделать все это, липкой фруктовой булочки может быть недостаточно. Пожалуй, начнем с ужина.
Итак, Джай и Дет принялись командовать помощниками и готовить еду, а Андерс и Рейна еще раз отправились в Облачную Гавань.
Работа Андерса состояла в том, чтобы подойти к стене, которая скрывала путь к их матери, и переписать слова, чтобы Брин попыталась перевести. Работа Рейны — которой он не завидовал — состояла в том, чтобы попытаться нарисовать хотя бы часть рисунков внутри механической комнаты для Изабины, в надежде, что она узнает их или поймет, как с ними работать. Если бы только Сакариас мог войти внутрь… он мог бы оживить что угодно своим карандашом. Вместо этого он попытался объяснить Рейне технику наблюдения за одной частью комнаты за раз и зарисовки того, что она видела. Крепость, казалось, была готова осветить им сразу несколько путей, и он был благодарен за это.
Третий путь, который она показала им — тот, что вел прямо к их ногам, когда они попросили его помочь им привести остальных внутрь — ни один из них не имел ни малейшего представления, как исследовать. Оставалось только надеяться, что Лисабет, Тео и их помощники найдут что-нибудь в найденных книгах.
Андерс сел перед каменной стеной и принялся переписывать слова. Это было нелегко, Андерсу приходилось очень сильно концентрироваться, чтобы понять большинство букв, и когда все слова были на другом языке, некоторые из них даже содержали иные буквы, чем те, к которым он привык, задача, конечно, не становилась легче. Он проверял, перепроверял и перепроверял каждую букву и каждое слово, чтобы убедиться, что все его копии были правильными.
Он был уже на полпути и начал немного мечтать о том, что будет на ужин, когда ему показалось, что он услышал шум прямо за углом. Это было похоже на стук одного камня о другой. Затем послышалось мягкое шарканье и еще один щелчок.
— Рейна? — позвал он. — Ты еще не можешь закончить. Ни за что.
Когда ответа не последовало, он поднял голову и посмотрел вдоль коридора. Там никого не было.
— Рейна? — повторил он, повышая голос.
Потом в третий раз, гораздо громче.
— Рейна! Ты там?
Он услышал очень далекий ответный крик.
— Что?
Без вопросов. Она не была близко. Не просто за углом. Она все еще была в механической комнате.
— Не обращай внимания, — крикнул он и снова уставился в угол, чувствуя, как учащается пульс. — Облачная Гавань, — тихо сказал он, — здесь кто-то еще есть?
Ничего не произошло.
Он обдумал свои слова и попробовал пойти другим путем.
— Облачная Гавань, не могла бы ты привести меня к кому-нибудь, кто сейчас здесь, кто не я и не Рейна?
Огни потускнели, а затем тропинка, которую он ожидал увидеть, снова осветилась. Но она не вела в тот угол, откуда он слышал шум. Она вела прямо в стену Дрифы.