Когда они подошли к чайному столику рядом с камином, Марсия увидела спину герцога, разговаривавшего с самой красивой из присутствующих женщин.
Глава 3
Герцог был в ярости.
Увидев входящих в комнату Марсию с отцом, он тотчас понял цель их визита.
Будучи весьма проницательным, он, как и ожидала его тетушка, чувствовал, будто что-то витает в воздухе.
И хотя графиня без умолку говорила об этом, он не предполагал, что она действительно подыщет ему невесту.
Теперь он не сомневался, графиня уже обсудила план действий с остальными родственниками.
Герцог заметил, что его появление присутствующие встретили молчанием.
Приезд графа Грейтсвудского с дочерью стал для него полной неожиданностью.
Герцог знал, что о его нежелании жениться говорят изо дня в день, из года в год. Родственники всеми возможными способами убеждали его в том, что произвести на свет наследника — его святая обязанность перед семьей. Изъяви он малейшее желание жениться, с этим не возникло бы никаких проблем.
Так же, как в дни его юности, любая аристократическая семья Франции почла бы за честь породниться с герцогами Рукскими.
Но даже мысль об этом заставляла его содрогнуться. Между ним и его будущей женой всегда будет стоять призрак Сесили.
И вот графиня пошла дальше тщетных убеждений — она привезла ему невесту.
С детства наученный контролировать свои эмоции, герцог ничем не выдал своих чувств.
Он подошел к маркизе и заговорил с ней игривым тоном: почти все его слова имели двоякий смысл.
Она живо и не без остроумия поддержала разговор о любви.
Скорее всего, остальные темы ей были абсолютно безразличны и неинтересны.
Несмотря на ярость, клокотавшую в нем, герцог не мог оторвать взгляд от голубых отсветов в волосах красавицы, от призывных искринок в ее глазах.
Этот призыв со стороны женщин был так привычен для него.
А между тем графиня представила гостям графа и Марсию.
Потом она села за чайный столик рядом с графом.
— Как мило, что вы проявили заботу о нас с Марсией! Благодаря вам мы можем вкушать чай у вас во Франции, где его довольно трудно достать, — произнес он.
— Я так рада, что вы приехали, — ответила графиня. — Мне хотелось бы, чтоб вы чувствовали себя, как дома.
Она перешла на шепот, дабы ее не мог услышать никто, кроме графа.
— Я и не представляла, что в мире существуют столь прелестные создания, как ваша дочь. О ее красоте много говорят в Лондоне, и от нее действительно захватывает дух.
— Мне тоже так кажется, — усмехнулся граф, — но в данном случае во мне говорит отцовская гордость.
— Вы, должно быть, ею очень гордитесь, — улыбнулась в ответ графиня.
В это время Марсия разговаривала с двумя кузинами герцога.
Несколько только что прибывших молодых людей также изъявили желание принять участие в разговоре.
Марсия изредка бросала взгляды на герцога — он был все так же увлечен разговором с привлекательной леди.
Сначала ей показалось странным, что столь обрадованный приезду ее отца, герцог сейчас, по всей видимости, сознательно его игнорирует.
Но, перехватив красноречивые взгляды некоторых родственников старшего поколения, Марсия поняла причину такого поведения герцога.
Ей не мог не импонировать тот факт, что герцог так же предубежден против брака по договоренности, как и она.
Ей показалось, что его даже не уведомили о ее приезде.
Именно этим, пожалуй, можно объяснить то странное выражение, с которым он смотрел на нее.
«Мне необходимо сказать ему, что я отношусь к перспективе брака столь же пессимистично», — подумала она.
Ей пришла в голову шальная мысль: сказать об этом сейчас, вслух, перед собравшимися здесь родственниками герцога.
Она хотела поведать всем, что оказалась здесь против своей воли.
И если они считают, что она приехала сюда только затем, чтобы окрутить их ненаглядного герцога, то сильно ошибаются!
Марсия на миг представила себе выражение их лиц после такого сообщения.
Но она тотчас одернула себя, решив, что этот фортель может сильно расстроить и смутить отца.
А этого она не хотела.
Немного проголодавшись, она отведала прекрасного чая с patisseries, приготовленными самим шеф-поваром, но отказалась от огуречных сэндвичей, над которыми столько трудились повара; зато граф съел двойную порцию.
Когда с чаем было покончено, графиня произнесла:
— Леди Марсия, я думаю, вы захотите ознакомиться со своей комнату.
— С удовольствием, — ответила девушка. — И, пожалуйста, — я знаю, вы были лучшей подругой моей матери, — зовите меня просто Марсия.
Графиня взяла ее за руку.
— Конечно же. Просто я не видела тебя с тех пор, как ты была маленькой девочкой, и боялась показаться слишком фамильярной.
Они дружно рассмеялись.
— Я так изумлена этим очаровательным chateau, что мне очень хотелось бы осмотреть его до отъезда в Англию.
— У тебя будет достаточно времени для этого, — пообещала графиня. — Ты также сможешь полюбоваться на здешних лошадей.
Она поднялась из-за столика.
Видя, что племянник ведет себя не очень дружелюбно по отношению к английским гостям, она, несколько повысив голос, обратилась к нему:
— Я только что говорила с Марсией о твоих скакунах. Уверена, она желает посмотреть на них не меньше своего отца.
Герцог нехотя встал.
— Граф приехал, чтобы посмотреть на моих лошадей, — промолвил он, — и, разумеется, это разрешено всем остальным гостям, если они, конечно, ими заинтересуются.
В его голосе проскользнули ледяные нотки.
Как только он посмотрел на Марсию, она вновь уловила его готовность стоически сопротивляться ее неожиданному вторжению.
Желая немного позлить его, она сделала несколько шагов по направлению к нему.
— Я столько слышала о вашем chateau, о ваших скакунах и о вас самом, месье, что, оказавшись здесь, не могу поверить в реальность происходящего.
Девушка заметила, как расцветает от ее слов графиня, и почувствовала себя фокусником: она достала кролика из шляпы в самый подходящий момент.
Но герцог, казалось, проигнорировал ее высказывание. Он прошел мимо нее и приблизился к графу.
— Милорд, мне о многом надо с вами поговорить. Я предлагаю пройти в какое-нибудь тихое местечко, где нас не будет отвлекать — быть может, и милая — болтовня собравшихся здесь женщин.
Граф улыбнулся.
— Тем более что им быстро надоест тема нашего разговора.
— Мне тоже так кажется, — согласился герцог.
— Исключение, быть может, составит только моя дочь, которую столь же интересуют секреты воспитания чемпионов, сколь и меня, и которая столь же страстно желала увидеть вашу конюшню.
Герцог не ответил.
Он молча направился к двери, граф последовал за ним.
Было совершенно очевидно, что присутствие Марсии для него нежелательно.
Она подумала, что со стороны отца было бы ошибкой сразу заговорить о женитьбе, ибо герцог мог тут же с негодованием отвергнуть это предложение.
Она поднималась наверх вслед за графиней, убеждая себя в том, что ничего уже не в силах изменить, и надеялась, что у отца хватит такта не опережать события.
Спальня, отведенная ей, была великолепна.
У огромной старинной кровати с балдахином раскинулся необыкновенной красоты абиссинский ковер.
С прекрасных фресок на потолке взирала Венера в окружении купидонов.
— Я уверена, тебе понравится эта комната, — заметила графиня. — Картины Фрагонара придают ей романтический вид.
— Здесь так красиво! — с неподдельным восторгом воскликнула Марсия.
У нее появилось ощущение, будто она сама идет в умело расставленную ловушку. Красиво оформленную, мягко отделанную, но тем не менее ловушку!
Она подумала, не рассказать ли графине правду об истинной цели ее приезда. Объяснить, что, хотя и приехала со своим отцом по приглашению графини, она не имела ни малейшего желания выходить замуж за герцога. И, как бы ни пытались графиня и ее отец повести их к алтарю, она никогда не согласится на это.