Тут у нас что? Ага. Картинки из милицейского журнала. Социалистические обязательства. Да ладно? В милиции? То есть и у них имеется план по «палкам»? Или вообще отсюда ноги растут будущих проблем в МВД РФ. А что? План в СССР был на все. В том числе и на количество заключенных. Они же в тюрьмах не ваххабитские бородки отращивали, а вкалывали. На лесоповалах, стройках народного хозяйства. В мастерских и шахтах. Даже будто бы условно осужденные.
Мужик с их дома сидел на подобной… «химии». Хитро придумано! Столько халявных рабочих рук. Никаких мигрантов не требуется. Олигархи курят в сторонке. Нет, при социализме у людей от власти башка работала. Но молодцы ребята устроители! Наверняка и консультантами здесь настоящие менты прошлись. Вот тот резкий опер точно из таких. Денег дали роль сыграть. Хотя нет. Это, скорее всего, бывший мент из Службы Безопасности. Они и в жизни ведут себя так, не выходя из роли.
Мерзликин взял стакан с водой и подошел к окну. Настоящее деревянное со шпингалетами, и даже несколько слоев краски на дереве просматривается. Было душновато и, пододвинув стул, Анатолий полез открывать форточку и в этот момент глянул в стекло. За окном была темень, поэтому отлично было заметно отражение кого-то… иного.
— А-а-а-а!
Он чуть не упал, покачнулся, но удержался. Поставив дрожащей рукой стакан на подоконник, Мерзликин приблизил свою голову к стеклу.
«Кто это? Что мне вкололи? Может, я сплю?»
Он потрогал щеку, затем ущипнул. Нет, больно. Так, это стекло кривое, наверное?
— Эй, сержант. Мне в туалет надо.
Из-за двери послышалось:
— Не положено.
— Ну тогда я в цветок пописаю.
— Стоять!
Дверь приоткрылась, и показалась голова постового. Анатолий благоразумно отошел и поднял руки.
— Ну, честно надо.
— Пошли, но не баловать! Не посмотрю на приказ, шкурку продырявлю.
— Я дурной, что ли? Шкура у меня одна.
В туалете и в самом деле имелось зеркало, к которому сразу после кабинки подошел Мерзликин. Постовой караулил на выходе. Окна были благоразумно забраны решеткой.
«Ёлки моталки!»
Галлюциногены показывал в отражении симпатичного парня, который исчез более тридцати лет назад. Вернее, превратился в несколько обрюзгшего мужчину с желчным выражением на лице. Незамутненный взгляд, смело смотрящий в будущее, крепкие плечи, розовые щеки. Это он в возрасте лет двадцати пяти. Из-за профессии у Анатолия осталось множество хороших фотографий с той поры, даже видео. Только он рассматривал их редко. Жалко ему было того пацана, что вскорости с головой окунется в полное дерьмо.
«Что же это, черт побери, такое?»
— Задержанный, на выход! За тобой приехали.
Мерзликин оглянулся и ощупал одежду. Она стала на два размера больше, в талии еще сильнее разница. Эхма! Все совпадает. А если?
«Чудеса, да и только!»
Глава 4
Не токма умом, но и обонянием. Подмосковье
Внизу около дежурки Мерзликина ждали двое из ларца, одинаковы с лица. Оба в костюмах неопределенного цвета, поджарые и физиономии… как у служебных овчарок. Вытянутые и внимательные.
«К гадалке не ходи — чекисты пожаловали!»
Все бы ничего. Таки квест, розыгрыш. Приятные фантазии оставляли места для размышления или надежды. Но перед тем как выйти из Ленинской комнаты, глаза Анатолия успели зацепить газету, что лежала на столе у двери. Он прошелся по ней пальцами, на которых осталась свежая типографская краска. Анатолий её точно ни с чем не спутает. Кто в своем уме в эпоху цифровых типографских комплексов будет печатать несколько листков в настоящей типографии? Это же станет в конкретную денюжку!
Но главное — дата выпуска газеты. 11августа 1973 года!
«Ёканый бабай!»
Поэтому Мерзликин молчал, пока его выводили к автомобилю. Конечно же, это была «Волга 24». Правда, не черного, а серого цвета. Молчал и когда тронулись от отделения. Лишь минут через пять он отмер и спросил сидевшего рядом на заднем сиденье служивого:
— Мы сейчас куда?
— К нам.
«Лаконично».
— А вы кто?
— Комитет государственной безопасности. Да вы не переживайте, гражданин. Все будет нормально.
То ли спокойный тон чекиста, то ли усталость сказались, но Анатолий откинулся на удобном кресле и постарался расслабиться. В окнах мелькали фонари с тусклыми светильниками, затем показались многоэтажные дома. Они явно въезжали в какой-то город. Движение на дороге было редким. Что для города, который не спит, смотрелось странно.