Никто до этого Сумеречного охотника.
– Я никогда раньше не просил кого-то выйти за меня, – сказал Алек, – так что, это, видимо, значит «нет»?
Спросив это, он засмеялся, легко, натянуто, но счастливо. Алек всегда стремился дать тем, кого любит запасной путь, возможность выбора, он стремился дать им все, чего они хотят. Они сидели сейчас вместе, прислонившись к детской колыбели. Магнус поднял руку, Алек перехватил ее, их пальцы сплелись, кольца Магнуса вспыхнули, и шрамы Алека замерцали в лунном свете. Они держались друг друга.
– Это значит: «да» однажды, – сказал Магнус. – Для тебя, Алек, мой ответ всегда: «да».
На следующий день после занятий Саймон сидел в своей комнате – промозглой темнице, борясь с почти необоримым стремлением найти Изабель, и набирался храбрости.
Он прошагал множество лестничных пролетов и постучал в дверь Алека и Магнуса. Открыл Магнус, на нем были джинсы и старая поношенная футболка, он держал ребенка и выглядел очень уставшим.
– Как тебе удалось узнать, что он как раз проснулся? – спросил Магнус, открыв дверь.
– Эм, я и не знал, – сказал Саймон.
Магнус медленно моргнул, как обычно делают это уставшие люди, как будто глубоко задумавшись о моргании.
– Ох, приношу свои извинения, – сказал он. – Я принял тебя за Маризу.
– Мать Изабель здесь? – воскликнул Саймон.
– Ш-ш-ш-ш! – сказал Магнус. – Она может тебя услышать.
Ребенок капризничал – не тихонько похныкивая, а издавая звуки маленького несчастного трактора. Он вытер свое мокрое личико о плечо Магнуса.
– Прости, что помешал, – сказал Саймон, – я надеялся поговорить один-на-один с Алеком.
– Алек спит, – решительно сказал Магнус и начал закрывать дверь.
Голос Алека раздался прежде, чем дверь полностью закрылась, было похоже, что он как раз зевал:
– Нет, не сплю. Я встал. Я могу поговорить с Саймоном, – он появился в дверном проеме, снова открывая дверь. – Иди на улицу, пройдись немного, подыши свежим воздухом. Это тебя разбудит.
– Я в порядке, – сказал Магнус, – мне не нужно спать. Или просыпаться. Я чувствую себя отлично.
Ребенок замахал своими пухлыми ручонками в направлении Алека, движения его были невнятны и неточны, но совершенно однозначны. Алек выглядел удивленным, но улыбался неожиданно милой улыбкой, и потянулся, чтобы взять ребенка на руки. Как только он это сделал, ребенок прекратил капризничать. Магнус взмахнул пальцами перед лицом малыша.
– Я нахожу твое отношение оскорбительным, – проинформировал он его и коротко поцеловал Алека: – Я не на долго.
– Гуляй столько, сколько нужно, – сказал Алек, – у меня такое чувство, что родители очень скоро могут прийти нам помогать.
Магнус вышел, и Алек отступил от двери, направляясь с ребенком к окну.
– Так, – сказал Алек, на нем была мятая кофта, в которой он похоже и спал, а вдобавок он укачивал ребенка. Саймон чувствовал себя плохо уже от того, что побеспокоил его. – О чем ты хотел со мной поговорить?
– Я еще раз, правда, очень извиняюсь за тот день, – сказал ему Саймон.
Затем он подумал, что, наверное, было ужасно обсуждать секс перед ребенком Алека. Может Саймон был проклят смертельно оскорблять Алека снова и снова. На веки.
– Все нормально, – сказал Алек. – Я однажды застукал вас с Изабель, похоже, мы в расчете, – он нахмурился. – Хотя если подумать, вы двое были в это время в моей комнате, так что вообще-то ты все еще мне должен.
Саймон замер, ушки на макушке.
– Ты застукал нас с Изабель? Но мы же не.. Я хочу сказать мы же не занимались… Мы занимались?
Саймон полагал, что это было типично для его жизни. Из всех вещей в мире он забыл именно это. Алек как видно был расстроен этим разговором, но Саймон пронзил его умоляющим взглядом, и Алек, по всей видимости, сжалился над убогостью Саймона.
– Не знаю, – наконец сказал Алек. – Вы раздевались, насколько я помню, а я пытаюсь не помнить. И вы вроде вели какую-то ролевую игру.
– О. Ух ты. Типа продвинутая ролевая игра? На нас были костюмы? А реквизит был? Что Изабель ожидает от них, только точно?
– Я не буду это обсуждать, – сказал Алек.
– Но если бы ты дал мне малюсенький намек…
– Пшёл прочь, Саймон, – сказал Алек.
Саймон одернул себя, выбравшись из пучин паники по поводу ролевых игр, и собрался. Он уже сказал Алеку больше, чем за годы до того. Учитывая, что Алек только что указал ему дверь, Саймон должен был признать, что дела идут не очень.