– Это ребенок, – выдохнула Беатрис, – это ребенок-маг.
К желтому одеяльцу малыша была приколота записка. Саймон заметил это в тот момент, когда ветер подхватил ее и сорвал с одеяла, вихрем унося прочь. Он вырвал листок из холодной хватки ветра и посмотрел на надпись, торопливые каракули на рваном клочке бумаги. Записка гласила: «Кто вообще может любить это?»
– О, нет, ребенок синий, – сказал Джордж. – Что будем делать?
Он опустился на колени, потому, что Джордж был, не–больно–то–и–секрет, сердцем группы, и неуклюже взял на руки завернутый в желтое сверток. Он поднялся с пепельно-белым лицом, держа ребенка.
– Что будем делать? – прощебетала Беатрис, эхом повторяя за Джорджем. – Что будем делать?
Жюли распласталась по двери. Саймон лично видел, как она отрезала голову очень большому демону очень маленьким ножиком, а сейчас выглядела так, будто в ужасе стечет по стеночке, если кто-нибудь попросит ее подержать ребенка.
– Я знаю что делать, – сказал Саймон.
Он пойдет и найдет Магнуса, решил он. Он знал, что Магнус с Алеком приехали и что они не спят, и ему в любом случае нужно поговорить с Алеком. Магнус излечил Саймона от демонической амнезии. Магнус жил уже несколько столетий. Он был самым взрослым взрослым, из всех, кого знал Саймон. Подброшенный в крепость Сумеречных охотников ребенок был проблемой, которую Саймон не знал, как решить, и чувствовал, что нуждается во взрослых. Саймон уже развернулся, чтобы идти.
– Мне сделать ребенку искусственное дыхание рот-в-рот? – спросил Джордж.
Саймон оцепенел.
– Нет, не делай. Ребенок дышит. Ребенок же дышит, да?
Они все замерли и уставились на маленький сверток. Ребенок снова показал свой кулачок. Саймон подумал, что раз он двигается, то, скорее всего, дышит. В этот раз ему даже в голову не пришла мысль о ребенке-зомби.
– Мне дать ребенку бутылку горячей воды? – спросил Джордж.
Саймон сделал глубокий вдох.
– Джордж, не теряй голову, – сказал он, – ребенок синий не потому, что он замерз или не может дышать. Дети примитивных не синеют из-за этого. Этот ребенок синий потому, что он – маг, совсем как Катарина.
– Не совсем как Мисс Лосс, – сказала Беатрис высоким голосом. – Мисс Лосс скорее небесно голубого цвета, а этот ребенок цвета морской синевы.
– Ты похоже в этом разбираешься, – решил Джордж, – ты должна держать ребенка.
– Нет! – взвизгнула Беатрис.
Они с Жюли вскинули руки в знак протеста и так как обе явно отказались, Джордж продолжил держать ребенка, и при этом не должен был совершать поспешных поступков.
– Всем стоять, где стоите, – сказал Саймон, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.
Жюли вскинулась:
– О-о-ох, Саймон, отличная идея.
Саймон пролетел через холл и вверх по ступенькам, двигаясь со скоростью, которая бы восхитила его злобного сумеречноохотничьего учителя физкультуры. Скарсберри никогда его так не мотивировал.
Он знал, что Магнус и Алек поселились в причудливых апартаментах на мансарде, возможно, там даже кухня была, и продолжал подъем, зная, что, в конце концов, доберется дотуда. Достигнув мансарды, он услышал бормотание и возню за дверью и настежь распахнул ее. А затем замер, застыв на втором пороге за день. На Алеке с Магнусом конечно была простыня, но Саймон увидел достаточно. Он увидел бледные покрытые шрамами от рун плечи Алека и черные растрепанные волосы Магнуса, разметавшиеся по подушке. Он увидел, как замер Алек, потом повернул голову и одарил Саймона взглядом, полным абсолютного ужаса. Из-за бледного плеча Алека сверкнули золотистые глаза Магнуса, его голос звучал почти довольно: «Чем мы можем тебе помочь?»
– О Боже, – пролепетал Саймон. – О, уау. О, уау, мне очень жаль.
– Пожалуйста, выйди, – сказал Алек тихим сдержанным голосом.
– Точно! – сказал Саймон. – Конечно! – он запнулся. – Только я не могу.
– Поверь мне, – сказал Алек, – можешь.
– На парадной лестнице Академии подкидыш, и я думаю, что он маг! – выпалил Саймон.
– Почему ты считаешь его магом? – спросил Магнус. Он единственный в комнате был спокоен.
– Эм, потому, что ребенок темно синий.